Солнце за нас. Автобиография

Но про любовь пишется, конечно, больше. Раньше я не мог позволить себе такие вещи, как, например, в «Наедине»: «Бери меня, бери себе». Трудно сказать почему. Это было одно из тех знакомств случайных, когда ты встречаешь человека и у вас в первый же вечер секс. Любовь, которая не требует ухаживаний, при этом без явного хотения тела, физического желания. Это очень нежно, романтично. У тебя когда-нибудь было такое? Все настолько естественно, само собой, и ты ни грамма не стесняешься. Вы едва знакомы, но при этом так хорошо понимаете друг друга. Два одиночества встретились и — бах! Мгновенная вспышка, которая потихонечку угаснет, и вскоре каждый из вас пойдет дальше сам по себе. Но сейчас вы пребываете в этом очень приятном состоянии, в котором секс не ради секса. Это не любовь, но и не животный инстинкт. А что тогда? Мимолетное виденье. Умиротворение. Какая-то интеллектуальная камасутра. Я смутно помню эту девушку. Помню легкие полупрозрачные шторы — как они называются? Тюль? А за окном огоньки машин, огоньки рекламы, в комнате приглушенный свет. Я стою у окна и курю. Она подходит сзади и кладет голову мне на плечо, и мы стоим и втыкаем вдвоем в окно на эти огоньки. А дальше все без суеты, без лишних слов — легкая нирвана. Главное, не опошлить это нечто прекрасное словами вроде «может быть, когда-нибудь мы с тобой встретимся снова». Потому что этого «снова» не будет никогда. Ведь это была встреча двух людей, которые подходят больше всего друг другу именно в этом месте и только в данный момент. Абсолютное совпадение. И только.

А вдохновение может и от чужих переживаний прийти. «Я влюбилась в парня, а он улыбнулся моей подружке, и я теперь жить не хочу». Не поверишь, мне такие письма до сих пор приходят от поклонниц. Я же взрослее их, мне двадцать девять, а им по шестнадцать, просят совета. Отсюда «Не беда» выросла. Пишут так трагично, как будто у них жизнь остановилась, хотя это пустяк. Я понимаю это со своей колокольни, хотя узнаю в этом себя самого. И я пытаюсь помочь, объяснить доступным им языком, основываясь на своих прошлых ощущениях и опыте. Хотя бы и в виде такой песни. Лично я не прыгал с окошек, я просто убивался, как мальчик. Кстати, «Солнечный зайчик» — тоже ведь тема такая… про минутки слабости. Это Преображенка. Там на полу даже не паркет был (дорого, видать, для хозяев было), а паркетная доска елочкой выложена, помнишь, как в хрущевках? Мастикой столько раз крытая-перекрытая. Вот я на ней и лежал. У всех людей бывают депрессии, и мне казалось, что все очень плохо, никто меня не любит, никто не понимает. Запредельное одиночество, жуткое-жуткое. Скукотища, даже поговорить не с кем, а ведь иногда очень хочется. А солнечный зайчик — это что-то светлое, тебе в такие моменты недоступное. Он будто у тебя просит прощения, что ты пребываешь в таком состоянии — состоянии неудовлетворенности жизнью. Ведь кто-то же должен ответить за это? Когда человек сам не может справиться, он начинает искать виновного, тем самым жалея себя. И тебя жалеет этот лучик света. А потом он неожиданно исчезает. Бывает, часто лежишь в кровати и долго не можешь уснуть, в голове крутятся мысли. Вроде ты чего-то хочешь — выйти на улицу, пойти к кому-то, но не к кому. И ты думаешь, как бы сейчас заснуть побыстрее. Как будто утром ты проснешься и что-то изменится…

Саша Войтинский процесс записи этого альбома не отслеживал, его же задача снимать для «Зверей» видеоклипы. Но как-то мы написали музыку к одному тексту. Каждый свою на «До скорой встречи». Это не соревнование было, а творческий эксперимент: пишем музыку, а потом показываем друг другу. У Саши получилось что-то медленное, взрослое, вдумчивое, с иронией. А у меня молодежное и задорное. Саша согласился, что с моим вариантом музыки песня будет лучше, но не сразу. Хотя на его музыкальный вкус его вариант ему нравится больше.

Что делать