Солнце завтрашнего дня

– Редко туда хожу. Я другой себе построил. Этот надо бы снести, да что-то все откладывал… Непонятно почему… Рухлядь, она и есть рухлядь…

– Вы откуда приехали? Как вас зовут?

– Виктор Степанович. Из Сибири я. Брат у меня жил в Москве, да помер… Квартиру мне однокомнатную оставил. Я ее сдаю, а сам сюда перебрался… Чё мне в Москве-то делать.

– Помните человека, у кого дом купили?

– Смутно. Малец был такой, из артистов или театралов. Волосы до плеч, весь из себя…

– Это он? – достал фотографию Павел.

Мужик всмотрелся.

– Кажется, он…

Дюменко уже подошел к ним.

– Все в порядке? – обратился он к Павлу.

– Да. Это мы с Виктором Степановичем побеседовали…

– Да я чё! Просто чудненько как-то все. Услышал шум в сарае, вот и вышел. Думаю, балуется кто. Мало ли какой отморозок влезть решил. Собака моя, Джой, померла неделю назад, так бы никого не пустила. Лай бы подняла, хоть уши затыкай. Надо новую покупать. Без собаки – никак. Кто хошь залезет в дом, и что тогда?

– Без собаки плохо, – согласился Дюменко. – К моей теще лезли, так наша Альма отпугнула.

– Надо сюда людей направить, – негромко сказал Павел. – Может быть, еще какие-то улики найдут.

– Мне тут нужно все по порядку объяснить.

– В машине расскажу. Поехали.

Паша взял куколку и аккуратно положил в прозрачный пакет.

– Пригодится.

В машине он все объяснил Дюменко, и тот его заверил, что сарай и дом они обыщут как следует.

– Ты что, знал, где искать? – спросил старлей.

– Догадывался, – уклончиво ответил Павел.

Он и сам не мог понять, что его вело. Интуиция? Везение? Голос судьбы? Как бы то ни было, он понимал, что ему повезло. Просто повезло, без всяких отговорок и разъяснений.

* * *

Паше нужно было еще раз встретиться с мужем Ольги Горяевой-Плисской и задать ему кое-какие вопросы. Дверь ему открыла крашеная блондинка лет сорока пяти в трениках и растянутой бесформенной футболке с Микки-Маусом на груди.

– Вам кого? – спросила она.

– Алексея Николаевича. Я с ним созванивался. Он должен быть дома.

– Дома. А вы кто? – Она прищурилась и посмотрела на него с некоторой настороженностью.

– Из полиции. По поводу убийства жены Алексея Николаевича.

– А… Леша! – крикнула она громко. – Тебя тут спрашивают.

– Иду! Кто это? – раздался голос профессора.

Через минуту он уже стоял перед Пашей.

На безутешного вдовца Горяев похож был мало, напротив, Павлу показалось, что его плечи распрямились, а взгляд стал более живым. Но узнав Пашу, он приуныл, уголки его губ опустились вниз.

– Добрый день! Слушаю вас. Я помню ваш прошлый визит. Что сейчас? Я, кажется, ответил на все вопросы, вряд ли скажу больше. Люда! Иди на кухню. Приготовь чай.

– У меня к вам несколько вопросов, Алексей Николаевич. Возникли они в свете недавно открывшихся новых фактов и обстоятельств. Прошу вас хорошенько подумать, прежде чем отвечать. От этого зависит многое.

– Да. Слушаю, пройдемте в комнату.

В комнате пахло духами и одновременно валерьянкой.

– Дальняя родственница из Белгорода приехала, – пояснил Горяев, – Людмила Васильевна согласилась помочь мне по хозяйству, за что я ей премного благодарен.

– Я, собственно говоря, хотел спросить, – начал Павел, усевшись в кресло. – Не помните ли вы, чтобы Ольга Валерьевна упоминала Евграфова Геннадия.

– Если честно – не помню. Кажется, нет…

– Вспомните, пожалуйста, это очень важно… Дело в том, что Евграфов Геннадий Константинович – психиатр, главврач психоневрологического диспансера в Крыму, ваша жена была знакома с ним, когда жила там. Они сотрудничали в расследовании убийства, которое было совершено с особой жестокостью. Евграфов как эксперт давал интервью Ольге Валерьевне, в то время она работала журналисткой в местной прессе и освещала это убийство. – Павел сделал паузу. – Там человека убили тем же способом, что и вашу жену.

Горяев дернулся и втянул голову в плечи.

– Не могу сказать… Ольга мне не рассказывала.

– Вы знали, что она недавно ездила в свой родной город?

– Да. Она сказала, что нужно навестить тетю, которая после смерти Ольгиных родителей осталась ее единственной близкой родственницей. Я прекрасно понял Ольгу, ей хотелось немного отвлечься от всего.

– Вернувшись из поездки, Ольга вам ничего не рассказала?

Горяев потер переносицу указательным пальцем.

– Сказала, что у тети все в порядке и она была рада ее видеть. Еще она встретилась со школьными подругами. Кажется, всё. Во всяком случае, я больше ничего не помню.

Паша подавил вздох. Ольга, судя по всему, мало информировала супруга о своей жизни, предпочитая держать его в неведении относительно некоторых моментов своей биографии. Не поделилась она с мужем и своей тревогой, и тем старым расследованием, из-за которого она сорвалась с места и поехала в родной город, надеясь найти там ответы на свои вопросы. Почему она молчала? Хотела пощадить нервы мужа? Или здесь была другая причина? Не хотела давать слишком много информации о себе?

– Вы знали, что ваша жена рисует?