Солнцепоклонник (СИ)

- Похоже, это тебе и предстоит… Алекс. Но ты не сказал “не испугает”, верно?

А как я мог это сказать? Это было бы ложью. Она - все они - уже достаточно меня напугали.

- Что ж, если настаиваешь, София позвонит тебе завтра, - продолжила Перл, не дожидаясь моего ответа. - На самом деле у Данте уйма свободного времени, но все зависит от его желания. Если он не захочет принять вас, никто не в силах его заставить. И еще, ко всему прочему, не могу не добавить - безопасность я также не гарантирую. И в случае чего защитить вас никто не сможет.

- Даже вы?

- Даже я.

- Можно вопрос? - неожиданно раздался голос Рори. Все это время она промолчала, но то, о чем она хотела спросить, явно очень ее беспокоило. Или даже пугало.

- Пожалуйста.

- Данте - enfant terrible?

Перл улыбнулась, похоже, это позабавило ее. Но не Ноа. О чем бы ни шла речь, он тоже слегка встревожился.

- Кто ты, Рори?

- Друг.

- Друг Ноа?

- И Алекса.

- Забавно… И почему же ты так решила? Про Данте?

Рори нервно пожала плечами.

- Я сделала несколько выводов из всего, что слышала о нем… Это могло бы быть.

Выдержав садистскую паузу, Перл протянула руку и провела по ее роскошным волосам. В этот момент мне очень захотелось ее оттолкнуть. Ведь она не женщина, даже если кажется таковой, а джентльменские правила на монстров скорее всего не распространяются.

- Не бойся, девочка. Он - не enfant terrible, хотя порой ведет себя именно так. Что же, удачи желать вам не буду. Это было бы неумно.

Наверное, именно тогда я понял, что Перл мне не нравится, как бы восхитительно она ни выглядела и какое бы впечатление ни производила. Ее можно было уважать, ее законы были выгодны людям, она вела разумную политику и грамотно руководила бизнесом, но она была злой. Ноа и Рори, возможно, были и хищниками, и убийцами, но они не были злыми. А Перл была.

Когда мы уже были у двери, она вдруг негромко окликнула:

- Ноа, а если я дам тебе еще один шанс?

- Нет, благодарю.

Назад я постарался проскользнуть как можно быстрее. Мне нестерпимо было видеть это блестящее скопище чудовищ, которые смеялись, переговаривались, делали ставки и даже не считали нужным притворяться людьми.

На улице моросил дождь, но мы не стали ловить такси. Я шел между ними, и меня переполняли странные чувства. Но главное - скоро я все узнаю. Это было самое главное.

- Что такое enfant terrible? - спросил я Рори.

Она промолчала. За нее ответил Ноа.

- Это ребенок. До полового созревания.

- Ребенок-вампир?

- Разумеется.

- И что ужасного? Ведь вы оба испугались даже самого предположения, это и мне было заметно.

Рори передернуло.

- Ты не представляешь, что это такое. Представь пяти-восьмилетнего ребенка, который прожил лет этак четыреста-пятьсот, а то и больше. Его опыт растет, между тем как мозг остается тем же. Какая-то его часть меняется, но сам он - нет. Он сохраняет прежнее мышление и морально никогда не станет взрослым. Детям ведь чуждо множество ограничений, они думают по-другому, они часто неоправданно жестоки и бескомпромиссны, для них есть только белое и черное. Ведь оттенки начинаешь распознавать с годами. В детстве кто только не мечтал о власти делать что хочешь, о вседозволенности, но ни на что серьезное обычные дети не способны. Самое большее - отрывать крылышки у мух и мучить мелких животных. И вот мечта сбывается. Представь, что может натворить такое дитя.

- И продолжать творить всю свою долгую жизнь.

Теперь передернуло меня.

- Ты таких видела?

- Однажды… Они сами по себе редки, да еще и выживают редко. Но если переживут определенный возраст, приобретают силу. Тогда и начинаются неприятности.

- А Данте, насколько я знаю, - добавил Ноа, - гораздо больше лет, чем позволяет представить самая смелая фантазия. Мало того, - он остановился, глядя мне в глаза, - скажу честно: если бы он оказался ЭТИМ, ты остался бы один. Я не рискнул бы помогать тебе. Да и Рори, думаю, тоже.

Вид у нее был виноватый, но отрицать она не могла.

- Разве сейчас мы не рискуем?

Ноа сделал глубокий вдох и посмотрел куда-то вправо, в темноту между домами.

- Лучше тебе не знать, насколько. Но все же есть мизерная надежда на шанс.

На углу тускло светилась вывеска: красная капля на белом фоне. Донорский пункт.

- Пойдем, - предложила Рори, но Ноа неожиданно покачал головой.

- Иди одна. Увидимся в гостинице.

И ничего не объясняя, удалился в темноту.

- Не понимаю, - сказал я тихо. - Вряд ли он кормится на людях. Но где тогда?

Ничего не ответив, Рори начала медленно подниматься по ступенькам. Она так глубоко задумалась, что забыла обо мне и даже не оглянулась. Похоже, она не собиралась делиться со мной своими догадками.

*

ДАНТЕ

Где-то около трех дня меня разбудил какой-то звук. Я вышел в темный коридор и увидел Ноа, стоящего около высокого шкафа у стены и смотрящего вверх. На шкафу, обхватив колени руками, сидела Рори, растрепанные волосы укрывали ее чуть ли не полностью.

Ноа что-то сказал, она осторожно пододвинулась к краю и прыгнула. Он поймал ее одной рукой, словно она ничего не весила.

Я спросил, подойдя ближе:

- Что ты там делала? День на дворе.