Соло

Он хватает меня за рукав куртки, и я, не глядя, бью кулаком куда-то в район его лица. Заслужил! Он, урод, давно нарывался! В жизни не поверю, что он попросил именно Киру передать моё сообщение Жанне просто потому, что «не подумал».

Мотыль попытался ответить мне кулаком же, и мы сцепились.

– Эй, парни, вы чего? – наш миротворец попробовал влезть между нами, но понял, что лучше не стоит. – Пошли, пошли отсюда, пока охрана ментов не вызвала. Пошли, Макс, мы тебя просто проводим. Посмотрим, чтоб ты дошёл.

Валет попытался отодрать меня от Вовки, но я просто отодвинул его. Раздался звук рвущейся одежды, чьей – не знаю. Отпускаю их обоих, иду дальше, вроде, даже поуверенней. Всё-таки на улице хорошо. Да я вообще уже нормальный.

Таким журавлиным клином доходим до дома Жанны. Я стою перед аркой во двор, задираю голову, смотрю на её окна. У меня глюки? Горит, горит свет в её квартире!

Глава 13. Жанна. Абсорбент.

Я закрыла за тётей Ниной дверь и вернулась в ванную. Да, правду говорит Ба, слово – оно и лечит, и калечит. Не могу сказать, что уже совсем поправилась, но тётя Нина нашла правильные слова, и мне стало легче.

Смотрю в зеркало на своё лицо – нос опух, ресницы слиплись стрелами. Умываюсь снова холодной водой и долго стою, прижав к лицу полотенце. Я дышу в него и отчего-то успокаиваюсь, когда жаркое дыхание согревает кожу.

Легче стало, но не до конца. Он и телефон не взял, потому что ему не надо. Вот такая «разовая акция», а потом прости-прощай! Да он и не попрощался даже. Наврал, что у него дело какое-то, и был таков, как говорит Ба. Чувствую, что до новых слёз осталось немного. Это же я сейчас опять накручу себя до истерики.

Выхожу из ванной, иду в кухню, принимаю принесённую тётей Ниной таблетку. Время ещё есть, надо пойти и поспать хотя бы час. Потом, вечером, даже успею собрать вещи и продукты в деревню. Честно говоря, уже устала плакать.

Иду в спальню, сразу задёргиваю шторы, включаю маленький ночник. Нет, мне не понравилось так просыпаться – в темноте, под чьим-то взглядом. Я так для себя и не решила, почудилось мне или и вправду было. Просто постаралась выкинуть из головы.

Улеглась в постель, под одеяло. Поставила будильник на телефоне – думаю, полтора часа мне хватит. Поёрзала, устроилась поудобнее, прикрыла кончик носа одеялом и закрыла глаза. Всё равно я ни о чём, кроме него, думать не могу. Как это могло случиться со мной? Невероятно. Я же не хотела, прекрасно помню, я же видела, что девчонки его интересуют максимум на один раз. И знала, как потом девочки долго переживали. Я теперь их понимаю – после него другие парни кажутся такими… не знаю, пресными, что ли. Слишком простыми. Не то, не то…

А мне-то что теперь делать? Как прожить свою длинную жизнь в полном одиночестве? Если Ба права, а пока повода сомневаться в её словах у меня не было, другого мужчины у меня не будет. Тёмные твари создают пару один раз и на всю жизнь, а я потратила свой единственный шанс на Макса. Что же я натворила…

Не заметила, как меня сморил сон, тяжёлый и глубокий. Наверное, таблетка подействовала, и я отключилась.

***

Проснулась от резкого сигнала будильника. Нашарила телефон рукой, выключила противный звук. Есть ли на свете человек, который любит свой будильник? Поэтому я не ставлю на будильник треки, которые нравятся, знаю – через несколько пробуждений я их возненавижу.

Я остаюсь в постели, тяжело моргаю – по ощущениям, в глаза насыпали песку. Это от слёз. Нечего было рыдать, как ненормальная, все равно слезами этому горю уже не поможешь.

Минут через двадцать вылезаю всё же из постели, бреду на кухню, ставлю чайник. Ползу в ванную, снова умываюсь. Сон от лекарств никак не отступает, не стоило лишний раз есть непонятные таблетки.

Роюсь в холодильнике, есть не хочется, но надо. Пусть будут яйца, да, сырые. Вбиваю два яйца в чашку, взбалтываю, солю и выпиваю. Завариваю себе чаю покрепче.

Спохватываюсь, что в остальных комнатах не включила свет и не закрыла окна, бегом по комнатам пробегаю. Потом лезу в кладовку, достаю большую сумку на колёсиках, начинаю укладывать наши с Максом покупки. Макс! Непроизвольно вздыхаю так, что колет в сердце. Да мы и были-то вместе меньше недели, а уже столькое о нём напоминает.

Заживёт. Отболит и отвалится, как корка на сбитой коленке. Я, конечно, сама себе вру, но я буду очень стараться. И не буду плакать, не стану унижаться. Хорошо, что у меня в группе нет подруг, никто и не узнает, как мне было плохо.

Вспоминаю про чай, отпиваю немножко. Хочется сладкого, но, как обычно, конфет у меня нет, так что вытаскиваю гематогенку из пальто в прихожей. Есть ещё конфеты Макса в открытой коробке, но это имя теперь под запретом, как и его конфеты.

Я уже вернулась на кухню, когда раздался звонок в дверь. Сколько живу здесь, в дверь ко мне звонят впервые. Я подскочила, чуть не облилась чаем. Кто, скажите, может звонить в дверь в такое время?

Я смотрю на себя – на мне длинная большая футболка и коротенькие домашние штанишки. Сердце колотится от страха, я крадусь в прихожую тихо, как мышка.