Соло

– Нет! Очень рад, – говорю и прижимаю её… нет, прижимаю их к себе. – Просто меня не было девять дней, а для тебя прошло девять месяцев. Как же ты смогла… как справилась одна? Ты такая молодец, родная моя… Я так к тебе спешил, но чуть не опоздал…

Как же страшно осознавать, что через пару дней для меня, а для неё – через пару месяцев, я бы мог её уже не застать.

– Я просто ждала тебя. Я всегда буду тебя ждать, Макс, – шепчет мне моя хрупкая жена. – Но ты лучше больше не уходи, не оставляй меня одну.

– А волосы? – спрашиваю, глажу короткие гладкие пряди.

– Отрезала два месяца назад, – Ба вошла на кухню и скинула на спинку стула шерстяной платок с крепких плеч. – Ножом, в знак траура, обкорнала всю голову. Это они ещё отросли, видел бы ты её тогда. Уж я ругала-ругала, да толку…

Я внутренне содрогаюсь. Знал бы, что тут происходит, на «Магнуме» точно бы с ума сошёл. А потом представил – я мучился в разлуке несколько дней, а она девять месяцев, в неизвестности, беременная.

– Голодный? – спрашивает Ба, и я киваю. Смотрю на Жанну, а она крутит головой, мол, не хочет есть.

– Не ест? – спрашиваю у Ба.

– Да чего только не перепробовала, но не накормить и всё. Плохо да плохо, вот не знаю, может, хоть с тобой поест, – Высшая сокрушённо качает головой, а я думаю, что нам надо с ней поговорить. Наедине.

Жанна на моих коленях притихла, прижалась ко мне, уткнулась лицом в шею. Как будто, она легче дышит, заснула? Эти наши волшебные примочки, Слияния и прочие ритуалы, для чего они нужны, если реально убивают?

– Пойдём, Жан, помоем руки, потом покушаем, – уговариваю, как ребёнка, ссаживаю с колен любимую, увлекаю к рукомойнику, пока Ба накрывает на стол. Она такая беззащитная, а теперь ещё и неловкая, в своём положении.

Мы моем руки, по очереди, вернее, я намылил свои и её заодно, поливаемся у раковины.

– Да хватит, как дети малые, вон какие лужи развели, – ругается Ба беззлобно, отвешивая мне профилактический шлепок полотенцем. Но в голосе её слышится облегчение, ей тоже было не сладко, с беспокойной беременной Жанной.

– Ну, рассказывай, – говорит Ба за обедом.

– Они забрали меня на корабль, обследовали, – пытаюсь рассказать вкратце. Замечаю, что Жанна слушает очень внимательно, мнёт в руках комочек хлеба. – Представили Комиссии Единого Совета и занесли в Реестр какой-то… а, Реестр Высших. Уговаривали остаться. Там у них революция назревает. Но я отказался.

У Ба такое потрясённое лицо, она даже рот открыла. Поворачиваюсь к задумчивой Жанне, хорошо, что она сидит слева, удобно. Что ж, как будущему отцу, можно начинать тренироваться. Беру её ложку и, зачерпнув супа, держу над тарелкой.

– Любимая, – говорю ей. – У нас там ребёнок голодный. А ты умеешь сама кушать? А давай я покормлю тебя, за папу, за маму…

Жанна смеётся, хочет отобрать у меня ложку. Но сдаётся, и в первый раз рот открывает. Потом выдёргивает из моих пальцев, и вторую ложку ест сама. Ба смотрит на нас удивлённо. Но рада, вижу, что рада.

– Отказался? – возвращает она моё внимание к разговору.

– Да я с ума сходил от беспокойства, чувствовал, что срочно нужно обратно, – лучше бы она не расспрашивала при Жанне, не надо её сейчас волновать. Не сказать бы только, что я обещал когда-нибудь вернуться.

– Ну, революция. А ты-то им зачем понадобился? – не понимает Ба.

– Я нужен вместо флага, – смеюсь я, но потом серьёзно поясняю: – Долг Рода. Моя фамилия – Соуло.

И вижу, что Ба смотрит на меня с новым выражением, с опаской, что ли, или с испугом.

– Ешь, котёнок, – напоминаю вновь подвисшей с ложкой в руке Жанне.– Я тут, кстати, кое-кого привёз. Фактически родственника. Вот, познакомьтесь.

Встаю из-за стола, достаю из внутреннего кармана куртки телефон.

– Позвольте представить – Творящий источник Рода Соуло, – объявил я и, обращаясь к источнику, – мы дома, можешь свободно общаться, даже вслух.

– Макс, наследник, у нас наследник, – дрожащим шёпотом провозгласил источник в моей голове, а вслух сказал, – Светлых дней, дорогие дамы. Очень рад знакомству.

– Как? – Ба сжала свои натруженные ладони у груди. – Как такое возможно? Ты был на Патриуме?

– Вот поэтому революция и намечается, что сервады разоряют Патриум, – говорю. – Наш Патриарх, например, был изъят с Патриума и водил флагманский корабль космической полиции.

– Эй, кажется, я придумал тебе имя, – мысленно позвал я источник.

– Не скажу, что доволен, – отвечает он мне так же мысленно. – Попахивает нафталином.

Пока я размышляю, откуда ему известно про земное средство борьбы с молью, Ба убирает со стола.

– Информация – энергия, – напоминает мне источник в голове.

А Жанна съела почти весь суп в тарелке и теперь явно клюёт носом. От чая отказалась.

– Пойдём, я провожу тебя, – зову её в комнату. – Поспи.

Я помогаю ей лечь, накрываю пледом.

– Не уходи, – говорит она слабо и уже с закрытыми глазами. – Полежи со мной…