Соло для оркестра

В глазах у меня стояли слезы. Было страшно обидно. И тогда я решил: отомщу Якубу, убью его! Я вздрогнул, осознав весь ужас задуманного, и сразу понял, что никогда этого не сделаю… Но, может быть, Якуб хочет убить МЕНЯ? — лезли в голову назойливые мысли. Это тоже бессмыслица, я отверг и такую возможность. «Спи!» — приказал я себе. Однако всю ночь промаялся в каком-то полузабытьи. Утром мы с Якубом старались держаться, как будто ничего не случилось, но я понял, что в глаза ему, как прежде, смотреть не могу…

* * *

13 марта 1981 года.

Седловина Шиптона (4250 м над уровнем моря) встретила нас морозом и ветром. Я рад, что на пути к базовому лагерю возникло это препятствие. Оно помогает мне не думать ни о чем, кроме дороги. Дорога, дорога, дорога… Уже два дня я ни разу не взглянул на фотографию Марии. Такое чувство, словно я чего-то стыжусь. Стыжусь? Но мне-то чего стыдиться? И почему только мне?

* * *

С седловины Шиптона мы спустились глубоко вниз, в долину реки Барун-Кхола. При моем смятенном и взволнованном состоянии, старательно скрываемом от остальных, эта долина подействовала на меня как бальзам. Здешние субтропики растрогали меня. Когда я рассматривал какой-то неведомый мне прекрасный цветок, я заметил, что вдруг снова улыбаюсь. Потом почувствовал, что Якуб глядит на меня и тоже улыбается. Но ответить на его улыбку я не смог.

* * *

Шагаем вдоль реки Барун-Кхола по направлению к лагерю Тадоса. Медленно тащимся по долине, о которой Хиллари сказал, что на всем свете не видел ничего красивее. Он пробыл здесь целый год, искал в этих местах снежного человека йети. Но тщетно… Что, если бы я в теперешнем своем состоянии незаметно отделился от экспедиции и остался тут жить один? Может быть, и я превратился бы в йети? Вполне вероятно, что йети — какой-нибудь добровольный гималайский Робинзон.

* * *

Наконец после крутого подъема мы добрались до места, где будет наш базовый лагерь. 18 марта 1981 года мы заложили его на высоте 4850 м над уровнем моря. Руководитель экспедиции, «бара сагиб» Мариан Сланый, помимо прочего, сказал нам: «Там, где кончаются Альпы, начинаются Гималаи. Почему бы гималайский альпинизм не назвать гималаизмом?»

* * *

Во время перехода из Тадосы к базовому лагерю на меня сильно подействовала высота. Я как-то ослабел, но акклиматизируюсь хорошо.

* * *

Носильщики ушли. Мы, альпинисты, и наши непальские спутники-шерпы начинаем готовиться к самой тяжелой и самой важной части экспедиции — к восхождению на гору, на великана Макалу.

* * *