Соло для оркестра

Переночевали в лагере № 2. Оттуда можно было наблюдать чудесную панораму: луна, угасая, заходила, солнце поднималось. По утрам мороз достигает — 30°. Горы вокруг величественны и прекрасны. Глубоко вдыхаю разреженный воздух и стараюсь сохранить присутствие духа, преодолеть страх и головокружение при виде зияющих пропастей. В эти уголки земли редко ступала нога человека. И потому здесь ощущаешь одиночество, тоску, а порой и страх. Иной раз кругом так тихо, словно давно уже настал конец света. А то вдруг ночью ледник затрещит до того оглушительно, точно неподалеку от лагеря происходит артиллерийская стрельба. Думаю о вершине, которая чернеет на морозном небосводе. Она близка и в то же время бесконечно далека. Ночью я на минуту вышел из палатки. Светила ясная луна, и в ее сиянии четко вычерчивались горы. Но когда я глянул на вершину Макалу, мне вдруг почудилось, будто гора шевельнулась. Будто великан под моими ногами вздохнул, как бы пробуждаясь ото сна. Будто я еду верхом на этом спящем великане… Я поскорее залез в палатку. Здесь, между небом и землей, открываешь, как уже кто-то до меня сказал, поистине новые формы бытия нашей планеты. Новые формы бытия вселенной и собственную сущность. Читая тех, кто побывал в этих краях до меня, я поражался, когда они утверждали, что слово «красота» здесь утрачивает смысл, но это верно. Печальны, нечеловечески громадны, величавы и бесконечно пустынны эти вершины. Не удивительно, что человека они страшат и подавляют.

* * *

3 апреля 1981 года.

И в Гималаях случаются дни, когда чувствуешь себя отлично и радуешься, что живешь на свете. Мы в базовом лагере. Тут прекрасно, тепло. Врач лечит больных (пока лишь пустяковые недомогания), повар готовит еду, ребята греются на солнышке, кое-кто, как и я, пишет письма или делает записи в дневнике. Если наверху ты валишься с ног от усталости, то здесь, в базовом лагере, снова чувствуешь себя человеком. Кажется, шерпы рассказывали что-то веселое — их смех заразителен. Иногда они добродушно подтрунивают над кем-нибудь из нас. Я полюбил их и восхищаюсь ими. Можно сказать, что это короли среди носильщиков. Перетаскивать грузы в долинах они отказываются, носят только от 5000 м и выше. Меня удивляет спокойствие этих людей, нигде и никогда они не торопятся. И не только потому, что в Гималаях слишком торопиться вообще нельзя. Спокойствие — в них самих. В укладе их жизни. Причем это характерно не только для шерпов, но и для других непальцев, большинство которых ходят босиком.