Соло для пистолета с оркестром

— Да не милиция это была вовсе, а люди какие-то непонятны. Бандиты. Вот, — высказалась Мироновна. — Все бритые, плечи-то у них широченные, а на самом главном была огромадная золотая цепь.

— Да ты почем знаешь, что золотая? — не выдержала Афанасьевна.

— Так я телевизор-то не только по утрам смотрю. Уж там этих бритых любят показывать. А дача-то была Марфы Михайловны племянника. Он ее и сдал на зиму бандитам. Деньги-то профукал, что на дело взял, молокозавод, вишь ли, решил открыть. А денежки спустил. Вот и решился дачей опосля рискнуть. Только Бог все увидел, да на дачу эту пожар наслал. А было оно в тот год, что Ванька Наташкин пропал. Вспомнила я.

Глазов совсем запутался в деревенских жителях, комолых коровах и бандитах. Но тут и сама Афанасьевна покачала головой:

— А точно. Аккурат в эту зиму пропал Ванька. Сторожем он был на этих самых дачах. Все ходил, проверял, не залез ли кто. А потом сгинул. Так и не нашли Ваньку-то. Да вы у Наташки спросите, у жены его.

— А где она живет? — поинтересовался Глазов. Он сразу почувствовал, что история про сторожа, пропавшего после пожара, — как раз то, что ему нужно.

— До колодца дойдете, а там по левую сторону третий дом. Сам зеленый, а крыша коричневая была, да только вся облезла. Только у Наташки-то новый муж, вы уж поаккуратней.

— Спасибо, — поблагодарил бабушек Глазов.

— Да ты кто будешь-то, мил человек? — опомнились они.

— Из страховой компании, — ляпнул Дмитрий первое, что пришло в голову.

И чтобы избежать лишних расспросов, поспешно поднялся с лавочки. Старушки напряженно смотрели ему вслед. Юлия расхохоталась, едва только они отошли подальше.

— Ты что? — обернулся Дмитрий.

— Смешно. Какие старушки забавные.

— Это ты для них забавная. Еще бы в вечернее платье вырядилась.

— Зато ты здесь свой. Деревенский житель, — съехидничала она.

Глазов только отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Он работал, и уже интуитивно почувствовал, что в деревню Поленово они с Юлией приехали не зря. Удача! И вообще ему здесь нравилось. На деревенской улице было тихо. Это тишина не зловещая, не та, положим, что бывает перед бурей или грозой. Нормальная тишина, самой высокой пробы. Когда время никто не торопит, и никто в такую жару не мчится сломя голову по якобы неотложным делам.

У колодца Глазов остановился, посмотрел на Альфу, которая дремала в машине, положив голову на мощные мохнатые лапы. Потом не спеша открыл колодец, снял с гвоздя жестяное ведро. Ворот скрипнул, и оно стало медленно опускаться в прохладное нутро, к ледяной воде, застывшей в самом низу деревянного сруба.

— Зачем? — удивилась Юлия. — В машине бутылка с кока-колой. Холодная.

— Темнота, — усмехнулся Глазов. — Какая тебе в деревне кола?

Он вытащил ведро с водой, поставил его на край сруба. Не во всех колодцах, которые довелось ему видеть, вода была так хороша. Иногда она пахла затхлостью, болотом или гниющим деревом сруба. Но за этим колодцем следили. Дмитрий с удовольствием попил воды. Наверное, колодец стоял на водяной жиле, ключевой, и вода в нем была сладкая, и пахла не хлоркой, как в столице, а землей. Юлия подошла и тоже зачерпнула из ведра ладошкой. Глотнула, потом замахала в воздухе рукой, стряхивая с нее капли:

— Холодная какая!

— Ну и как? — спросил с надеждой Глазов. — На вкус?

Она молча пожала плечами:

— Вода как вода.

Глазов выплеснул воду, повесил ведро обратно и закрыл колодец. Не понимает, и не надо. Для нее родина там, где для него тюрьма. С этим ничего не поделаешь, и не надо никого исправлять. Дмитрий посмотрел вдоль улицы, отсчитывая третий дом по левой стороне. Так и есть: крыша облезла совсем, и коричневая краска осталась на железе только в виде редких проплешин. Глазов решительно направился к дому, сочиняя на ходу продолжение легенды о страховом агенте. Юлия нехотя побрела следом. Становилось все жарче.

Забор вокруг участка, к которому они подошли, слегка покосился. Калитка была не заперта, Дмитрий толкнул ее и посмотрел, нет ли во дворе собаки. Собаки не было, только рябые куры копошились в редкой траве да маленький мальчишка возился с рыжим котом. Он все пытался посадить непослушное животное в самосвал и завезти его на песчаную горку, где на самом верху сделал углубление и наполнил его водой. Кот мяукнул и перевернул самосвал. Мальчишка заревел. Юлия сняла свои модные солнцезащитные очки, похожие на глаза огромной стрекозы, и протянула ему.

— На. Надень. Увидишь, как сразу наступит вечер.

Мальчишка проворно схватил очки и тут же перестал плакать, а из огорода уже бежала молодая женщина в длинной ситцевой юбке и вылинявшей трикотажной футболке.

— Здравствуйте, — вежливо сказал Дмитрий.

— Ой, да чего это? Вы кто будете? — отчего-то испугалась женщина.

— Вы Наталья?

— Да. Сидоренковы мы. Никитка, ты чего орал? Мальчишка уже возился с очками и на мамку внимания не обращал. Кот растянулся на крыльце, довольный, что его оставили в покое.