Соло для пистолета с оркестром

— Знаешь, старик, а твой режиссер приехал сегодня в Москву. Еще рано утром прилетел. Мы за ним присматривали, но он ушел. Остроумный парень. Следил за ним один из новичков, да к тому же приезжий. Москву знает плохо. И Никольски, как почувствовал, ушел проходными дворами. Купил нашего Саню.

— Значит, он в Москве?! Уже?! Мельников только плечами пожал. Дмитрий же руками за голову схватился. Вот и встретились два одиночества!

Наконец-то пошел дождь. После изнурительной жары обрушился стеной на пыльную листву и растрескавшуюся землю. Вода никак не могла в нее впитаться, мешала сухая корка, и тут же на ней образовались огромные лужи. В лужах пузырилась вода. Наконец-то… За окном ветер шумел, звонко капала, стекая по желобу, вода. Юлия сидела на террасе и плакала от бессилия и тоски. Ну, зачем она это сделала?! Зачем?!!!

Подъехала машина. Сначала она подумала, что это вернулся он. Но машина? Митя уехал на автобусе. Она вытерла лицо, с ужасом подумав о том, какая она сейчас старая и некрасивая. Но это не может быть он. Кто-то другой.

Шаги возле дома, лай собаки, потом тихое поскуливание. У животных хорошая память. Хотя Альфа была тогда щенком, когда он заходил в дом ее родителей. А сейчас старая. Сколько же лет прошло? Голос нельзя изменить, поэтому Юлия поверила сразу, когда он сказал:

— Ну, здравствуй, сестренка.

Они не виделись гораздо больше, чем семь лет. И больше, чем десять. После того, как Юлия вышла замуж, сводный брат не интересовался больше ее судьбой. Из ревности.

Сначала они не знали, что отец у них общий. Аким был Шевалье, она же носила другую фамилию. И другое отчество. Федор Шевалье сошелся с ее матерью, бросив Маргариту Эдуардовну, когда Юлия уже пошла в школу. И девочка долгое время считала его отчимом. Папой она привыкла называть другого человека. Пока в доме не появился Аким и между ними не вспыхнул роман. Аким вырос, поступил в институт и оторвался, наконец, от матери, которая культивировала в нем ненависть к родному отцу. Он пришел в новую семью Федора Шевалье, увидел его падчерицу, прелестную скрипачку, и влюбился без памяти. И вот когда ее мать испугалась, что случится непоправимое, она и сказала дочери правду. Мол, замужем была за одним, но родила от другого. Аким — твой сводный брат. Потому — забудь.

Им пришлось расстаться. Юлия поспешно вышла замуж за Петра Шумова, Аким вообще исчез. Но рисунки его она хранила.

Может быть, только он и любил ее по-настоящему. Настолько сильно, что не смог увидеть ее рядом с другим человеком. Исчез, словно в омут канул. Ни строчки, ни звонка. И на свадьбе не появился. Лучше бы он поинтересовался, за кого вышла замуж сестра!

Возможно, Милена появилась в его жизни от отчаяния. Чтобы закрыться ею от девушки, чей образ хранился в памяти. Как-то встретил ее случайно в одном из дорогих магазинов, одну, и подошел. Они говорили недолго. Аким не слушал тогда, а смотрел. Видел только то, что Юлия хорошо одета, что в сумках ее вещи в фирменных пакетах, на пальце — обручальное кольцо с крупным бриллиантом. Выйдя из магазина, она села в новенькую иномарку и прощально помахала ему рукой: «Звони!». Он записал тогда номер телефона Юлии, и, как только она уехала, тут же выбросил визитку в урну.

Но почерк на конверте он узнал сразу. Когда-то получал записки, которые тайком совала прелестная скрипачка, мило при этом краснея… Сколько лет прошло! А почерк у нее не изменился! Стал чуть тверже, но написание «т» и «н» характерное. Никогда ему этого не забыть. Никогда…

Он никогда не ассоциировал того Шумова, которого отправил на тот свет, с тем Шумовым, который женился на сводной сестре. Потому что знал только ее девичью фамилию. Узнал от Лизы адрес, целый день следил за бизнесменом, а ночью, возле дома, испортил у машины тормоза. Радовался только, что жена бизнесмена, некая Юлия Шумова с начала мая безвылазно, живет на даче. У прелестной скрипачки, которую он знал, была другая фамилия. А имя… Имя не такое уж редкое.

Прочитав письмо, он понял, что сестра теперь одна. Несчастная женщина, которая потеряла ребенка, нуждается в помощи. Нуждается в палаче, который накажет убийцу, а потом в покровительстве и защите. Это было чудо, похожее на огни заброшенного хутора, куда он вышел когда-то, измученный болью и холодом. Юлия была одинока, он тоже одинок. Наконец-то свершилось! Но…

Женщина, сидящая у стола, показалась ему слишком старой. Ничего общего с прелестной скрипачкой. Ничего общего с дамой из модного магазина. Но он все равно сказал:

— Ну, здравствуй, сестренка.

— Я знала, что ты приедешь. У меня никого больше нет. Кроме тебя. Помоги мне.

Юлия протянула руки, и он сразу забыл про ее постаревшее лицо. Волосы остались те же: темные, пушистые, с запахом теплым и молочным, как у маленьких детей. Когда коснулся их рукой, почувствовал себя почти счастливым. Последний раз это было еще при жизни Салли: счастье. Только тогда она гладила его по голове и возвращала к жизни.

— Что же ты натворила, сестренка? — тихо спросил он.

— Я убила, — так же тихо сказала она.