Соло для шпаги

Ответа на этот вопрос у меня не было, но зато стало совершенно ясно, что моя задача усложняется. Во-первых, негодяев по соседству оказалось аж трое против меня одного, во-вторых, де Монтегю, в отличие от дружков виконта де Монтихо, является очень серьезным противником и, в довесок к этому, еще и прекрасно знает меня в лицо. Но вот чего мне сейчас совершенно не хотелось бы, так это разрушить миф о своей смерти, ведь кузены подарили мне просто-таки уникальный шанс стать невидимкой и избавиться от накопившихся проблем!

Однако и бросить сеньориту Элену на произвол судьбы я тоже не могу, значит, придется решать проблему, не раскрывая при этом свою личность. Я оглядел скудное убранство своей комнаты и не нашел ничего полезного для быстрого изготовления маски. Разве что мой поношенный и грязный камзол, но если я его окончательно испорчу, то останусь без верхней одежды, что не очень приятно, с деньгами-то у меня негусто. А вот рубашка…

Быстро раздевшись, я вырезал ножом из рукава рубашки полумаску и спустя минуту был готов к активным действиям. Вышло кривовато, да и не бог весть какая маскировка, но ничего лучшего под рукой все равно нет.

Пройти три шага по коридору до соседней двери заняло всего несколько мгновений, а прислушиваться к разговору и тянуть с вмешательством более не имело никакого смысла – еще не хватало, чтобы мерзавцы прикончили сеньора Оберона прямо у меня под носом. С силой толкнув дверь, я вошел в комнату. Все участники конфликта вполне ожидаемо обернулись в мою сторону.

– Не слишком ли рано радуетесь, благородные сеньоры? – спросил я грозно. – Хотя какие, к чертям, благородные сеньоры? Шакалы вы, способные лишь рыться в объедках! Кто тут желал получить долг кровью?

Воспользовавшись всеобщим замешательством в рядах шантажистов, я сделал быстрый шаг вперед и, ухватив за рукав де Флореса, оттащил его себе за спину.

– Интересный поворот, – задумчиво промолвил де Монтегю, на всякий случай отступая вглубь комнаты с рукой, опущенной на эфес шпаги.

– Да кто ты вообще такой? – нервно взвизгнул д’Умбро.

– Я тот, кто готов вступиться за честь сеньора де Флореса и его дочери, – спокойно ответил я. – Помнится, минуту назад ты был очень смел. Или это от уверенности, что драться придется с несчастным отцом, у которого украли дочь?

Взмахнув шпагой перед лицом изрядно побледневшего дворянчика, я вынудил его отшатнуться назад, в результате чего он споткнулся о стоявшую позади него лавку и с грохотом свалился на пол.

– Да знаешь ли ты, за кого пытаешься заступиться? – де Лавиталь скривил губы в презрительной гримасе. – Этот презренный торгаш купил дворянство и полагает, будто теперь имеет право оскорблять настоящих дворян!

– Что ты лично имеешь против нашего славного короля Хуана? – грозно спросил я у этого мнимого поборника дворянской чести. – Король даровал этому сеньору дворянство, так какое ты, жалкий червь, имеешь право сомневаться в его правах? И какое отношение к дворянской чести имеет воровство беззащитных девушек? Повторюсь: вы просто шакалы, привыкшие стаей нападать на слабых!

– Довольно слов, сеньор в белой маске! – воскликнул легионер. – Я пока не знаю, кто ты, но терпеть оскорбления от кого бы то ни было не в моих правилах. Предлагаю спуститься во двор, там я с удовольствием проверю, какого цвета кровь течет в ваших венах!

Знаю-знаю, де Монтегю, ты действительно сильный фехтовальщик, не побоишься выйти на поединок хоть против самого черта и оскорбления никому не спускаешь. Но знаю также и то, что, не будь сейчас моя шпага в полной готовности вонзиться в твою грудь, ты бы предпочел напасть на меня прямо здесь, пользуясь теснотой помещения и численным преимуществом. Потому что это – быстрейший способ устранения неожиданно возникшей проблемы, и никакие законы чести тебя в таких случаях не остановят.

– Не стоит забывать, сеньор де Монтегю, – заявил разъяренный своим глупым падением д’Умбро, – что де Флорес оскорбил нас троих. Следовательно, взыскивать долг мы имеем право тоже втроем!

– Вижу, что вы очень храбрый сеньор! – сыронизировал я, выталкивая в коридор де Флореса и освобождая путь к выходу противникам. – Однако с вами-то я точно много времени не потрачу!

Уже во время спуска по лестнице вслед за де Монтегю, д’Умбро и де Лавиталем меня посетила страшная мысль: а вдруг постоялый двор наводнен легионерами, и я вот так глупо суну голову прямиком в очередную петлю? Но, слава богу, эти страхи быстро рассеялись.

Никаких легионеров больше в «Трех дубах» не оказалось, только несколько припозднившихся в трапезном зале посетителей, видимо, прослышавших о предстоящем поединке от трактирных слуг, поспешили занять места у импровизированного ристалища.

Благодаря зрителям двор трактира оказался освещен двумя десятками факелов, что мне скорее мешало: намного светлее не стало, зато, куда ни кинь взгляд, везде тебя поджидают слепящие всполохи пламени. По мне, так мягкого света луны было бы вполне достаточно, но раз уж противник не протестовал, то не пристало жаловаться и мне.