Соло. История щенка гиеновой собаки

На протяжении нескольких лет мы вели наблюдения за пятнадцатью разными стаями гиеновых собак. И только две из них охотились на зебр. Более того, стая Чингиза, если ей предоставлялся выбор, всегда предпочитала мясо зебр. Собаки достигли потрясающего искусства в охоте на этих крупных животных. Однажды трое взрослых самцов убили зебру совершенно самостоятельно, а трижды мы видели, как стая во время охоты разделилась и обе группы почти одновременно прикончили двух животных.

Если бы зебры продолжали двигаться шагом, собаки почти наверняка не тронули бы их. Мы несколько раз наблюдали, как во время погони тяжело раненная зебра просто-напросто останавливалась и ждала, когда подбегут собаки, и те, немного покрутившись вокруг намеченной жертвы и несколько раз попытавшись обратить её в бегство, в конце концов оставляли её в покое.

Но на этот раз, когда собаки бросились в погоню, зебры сорвались в галоп. Скачут они не так уж быстро, и всего за полминуты Стриж поравнялся с ними и цапнул за круп ту, что была ближе. В тот же миг другая зебра обернулась и кинулась на Стрижа, оскалив зубы и прижав уши к затылку,— это был жеребец, бросившийся на защиту кобылы. Стриж отпрянул в сторону. Жеребец гнался за ним несколько метров, а потом повернул и бросился на Распутина, который за его спиной преследовал кобыл.

Собаки немного поотстали, и жеребец догнал свой табун. Выносливости у зебр хватает ненадолго, и уже через пять минут одна кобыла стала отставать от табуна. Стриж молнией подлетел к ней и прыгнул, норовя схватить за хвост. Его челюсти сомкнулись, и он повис у неё на хвосте. Со стороны казалось, что он хочет остановить её собственными силами. Кобыла продолжала скакать, по Стриж висел у неё на хвосте, болтаясь из стороны в сторону, и скакать быстро она не могла. Поэтому очень скоро она оказалась далеко позади своего табуна. Трудно сказать, заметил ли жеребец, что она попала в беду, но он не вернулся выручать её, а продолжал скакать дальше в сопровождении остальных кобыл.

Через несколько секунд после того как Стриж вцепился в хвост своей жертвы, кобыла, проскакав метров двести пятьдесят, остановилась и повернула голову, словно стараясь достать и укусить своего мучителя. Но этого только и ждал Жёлтый Дьявол. Последнюю сотню метров он бежал рядом с кобылой и теперь молнией взвился вверх и вцепился зубами в её верхнюю губу. Это был особый трюк Жёлтого Дьявола. Когда необходимо произвести какие-нибудь болезненные операции, лошадь заставляют стоять на месте, захватив её верхнюю губу в так называемую «закрутку». Зубы Жёлтого Дьявола оказали такое же действие на кобылу: она застыла на месте с почти безмятежным видом, а стая тем временем сбегалась к ней. Через несколько минут зебра была мертва.

Собаки спешили расправиться с добычей, потому что вокруг уже собирались гиены. Для прихлебателей это был удачный денёк — даже набив себе животы до отказа, пятнадцать собак съели не больше пятой части своей крупной добычи. Уходя, некоторые из них бросались в сторону поджидавших гиен, но не особенно старались добраться до них. Вскоре туша почти скрылась из глаз под пятнадцатью или двадцатью гиенами, и нечто вроде серенады из воплей, рычания и хихиканья сопровождало собак на пути к логову — это пирующие гиены ссорились над остатками добычи стаи Чингиз-хана.

Ведьма с щенками у входа в пору поджидала удачливых охотников. Те наелись до отвала, так что вскоре мать и щенки уже заглатывали большие куски мяса — самцы отрыгнули для них часть своей добычи.

Фея высунула голову из норы, потом побежала навстречу Стрижу, прижав уши, виляя хвостом и низко приседая. Она с щебетом лизала его губы и выпрашивала пищу. Но Стриж от неё отвернулся. Фея не сразу отстала от него, продолжая попрошайничать, а потом побежала к Жёлтому Дьяволу. Старый самец тоже ей отказал. С визгом, в котором звучало отчаяние, она металась от одного самца к другому, но они неизменно отворачивались от неё, а иногда и кусали её за морду. Это было очень странное и необычное поведение: стая, как правило, кормит любого, кто в этом нуждается,— будь то щенок, кормящая мать или больная, искалеченная собака. Можно было подумать, что враждебное отношение предводительницы стаи заразило остальных собак, и теперь Фея несла клеймо изгоя.