Соло. История щенка гиеновой собаки

Сцена была полна драматизма. Несколько собак принялись ожесточённо копать и подняли тучи пыли, белевшей на солнце, так что сквозь неё едва виднелись снующие тела других собак, которые то и дело бросались вперёд, стараясь схватить свою жертву. Они издавали громкое, возбуждённое щебетание. То и дело из клубов пыли выскакивала какая-нибудь собака, уворачиваясь от мощных клыков бородавочника. Пока бородавочника осаждали спереди, Жёлтый Дьявол и ещё две собаки зашли сзади и стали кусать его в спину. Судя по всему, оборачиваться бородавочник не мог, поэтому он пулей вылетел из густых клубов пыли, разбросал нападавших спереди собак и бросился искать другое убежище.

Он снова помчался к норе Ведьмы. Собаки неслись за ним по пятам, громко щебеча в азарте погони. Передовые собаки пытались схватить его за круп и за бока, но почему-то им это не удавалось, и их зубы громко щелкали в воздухе. Через некоторое время бородавочник снова тормознул, дал задний ход и забился в другую нору. Стая тут же окружила вход и принялась раскапывать нору. И вскоре густые облака пыли скрыли от нас всю эту бешеную деятельность.

Я снимал сцену охоты и старался не пропустить ни одного движения, но теперь, в такой пыли и неразберихе, никак не мог сообразить, в какую же нору забился бородавочник. Одно было несомненно — нора была совсем близко от логова с щенками. Постепенно пыль осела — собаки отказались от невыполнимого намерения выкопать свою добычу из-под твёрдой земли. И тут я понял, что это была нора Феи — та самая, откуда Ведьма несколько дней назад утащила Соло. Собаки одна за другой уходили и ложились в зелени паслёна. Бородавочник затаился в норе. Он сидел там больше часа, а я всё время думал о том, что было бы с Соло, если бы Фея продолжала жить в этой норе.

Наконец пятачок бородавочника высунулся из норы. Поблёскивающие в полутьме изогнутые клыки, странные плоские костяные наросты на морде — прямо какое-то ископаемое чудище. Он осторожно огляделся. Собаки, спавшие в содомском паслёне и под землёй, возможно, не были ему видны. Щенята забрались в прохладную нору. Бородавочник медленно вылез наружу и затрусил по равнине. Но собачьи уши способны уловить даже самый тихий звук, да они, должно быть, только и ждали, когда жертва покинет убежище. Не успел бородавочник пробежать и десяти метров, как стая вновь бросилась за ним. Круто повернув, бородавочник метнулся обратно к оставленной норе, но на этот раз собаки как-то ухитрились вцепиться ему в ухо и вытащили его из укрытия. Через несколько секунд всё было кончено.

Смерть бородавочника означала новую надежду на жизнь для Феи и Соло. Фея не участвовала в охоте, но она подскочила к добыче, когда та ещё билась в судорогах. Ела она с непостижимой быстротой — некоторые собаки успели только ухватить кусок-другой, а она уже шла обратно к норе с набитым до отказа брюхом. И хорошо, что она так быстро наелась. Ведьма в суматохе охоты как будто не замечала Феи. Теперь же, увидев, что она уходит, чёрная сука мгновенно набросилась на неё. Она разрешила ей жить в своей норе, со своими щенками, но делить с ней добычу не хотела. Чрезвычайно странная ситуация. На этот раз Фея легко отделалась: Ведьма спешила вернуться к добыче, а подчинённая самка побежала к логову.

Если бы Фея не успела захватить мясо раньше других, ей бы, наверное, грозила голодная смерть. В обычной обстановке она могла бы вернуться к остаткам добычи, даже если бы Ведьма и прогнала её. Она могла бы подбирать остатки вместе с гиенами и шакалами, дождавшись, когда стая уйдёт от добычи. Но на этот раз ни о каких остатках не могло быть и речи.

Гиеновые собаки, как правило, не задерживаются возле добычи, сейчас же охота происходила буквально у них дома. Уже вечерело, когда бородавочника наконец доели, некоторые собаки ещё рылись в остатках туши, подбирая клочки шерсти с мясом. Почти совсем стемнело, когда до нас донёсся глухой тревожный лай одной из собак, возившихся у добычи, но мы не видели, что там творится. Минуту спустя собаки подбежали к логову, остановились и стали смотреть назад. Вновь и вновь слышался лай — сигнал тревоги. Внезапно к остаткам бородавочника прыжками подбежала тень, чуть более тёмная, чем наступающая ночь. Это был лев, крупный самец. Он лёг и принялся есть, а собаки наблюдали на почтительном расстоянии. То одна, то другая собака негромко рычала, но лев и ухом не вёл.

Покончив с ворованной едой, лев поднялся и лениво направился к логову Ведьмы. Он улёгся метрах в десяти от норы и провалялся там несколько часов. Фея и щенки оказались в плену. Мы немного беспокоились: от добычи почти ничего не оставалось, а лев был довольно тощий. Говорят, голодные львы выкапывают из нор поросят бородавочников. Что, если этому придёт в голову выкопать из норы щенят гиеновой собаки?