Соло (ЛП)

Джимми расхаживал со сжатыми кулаками по ту сторону комнаты. Обычно парень вел себя как принцесса, выпендриваясь перед окружающими, что ему удавалось на ура. Со своими зачесанными назад волосами, дизайнерскими деталями образа, и выглядя как конфетка, его статус самодовольного рок-бога делал его идеальным. Я могла без проблем фантазировать и потакать своему либидо, пока он не заметит остального.

(Прискорбно, но, когда я поклялась завязать с мужчинами, мой секс-голод не исчез. Насколько легче стало бы жить, если бы так и случилось.)

Вот только сегодня Джимми казался слишком человечным. Одет он был лишь наполовину, а его темные волосы обрамляли острые очертания лица и подходили к образу вместе с щетиной. Его обычный непробиваемый контроль пропал без вести. Его фигура и комната вводили в шок. Кажется, не осталось ни одной уцелевшей вещи. Наверное, выглядела я как один из тех клоунов на ярмарке, участвующих в аттракционе, где нужно забросить в рот мячик, чтобы выиграть приз. Моя голова все продолжала крутиться из стороны в сторону, чтобы оценить всю картину происшедшего.

— Вот это погром, — пробормотала я.

— Хочешь, чтобы я позвал Сэма? — спросил Дэвид, имея в виду главу службы безопасности.

— Нет, я разберусь. Спасибо.

Он сощурил глаза.

— Не могу представить, чтобы он что-нибудь вытворил, но... он сильно взбешен. Ты уверена?

— Абсолютно. Встретимся внизу.

Уверенность — залог успеха. Я открыла дверь, и он вышел через нее, все время обеспокоенно глядя на меня. Моя фальшивая улыбка, видимо, не успокаивала.

— Может, я побуду неподалеку, — сказал он. — Просто на всякий случай.

— Ты нанял меня для того, чтобы я с ним разбиралась. Не переживай. С нами все будет хорошо, — сказала я, закрывая дверь перед нахмуренными лицами Дэвида и Эв.

Джимми продолжал расхаживать, не обращая внимания на мое присутствие.

Я сделала глубокий вдох, затем еще один. Осторожно и медленно. Невозмутимо и спокойно. Всевозможные ободряющие слова прокручивались вновь и вновь в моей голове. Не обязательно вести себя безупречно, чтобы закончить работу, — достаточно хорошей мотивации. И мыслей о том, чего я желала этому мужчине, ведь его благополучие было моей работой, моим приоритетом. Ради него я буду стараться изо всех сил. Под каблуками хрустело стекло, пока я аккуратно пробиралась по комнате. Обходя опрокинутый диван и разбитую лампу. Даже нет желания прикидывать, во сколько обойдутся все эти разрушения. К этому времени, должно быть, сюда уже подоспела охрана. Остальные постояльцы, услышав погром, наверняка успели нажаловаться. Хотя, быть может, пять штук за ночь включает в себя исключительную звукоизоляцию номера.

Взгляд Джимми стал мрачнее, когда я подошла ближе. Его зрачки выглядели нормальными, не расширенными. Он плюхнулся на обеденный стул, демонстрируя раздраженность и агрессивный настрой, а также отличную координацию. Возможно, он ничего не принимал.

— Что происходит? — спросила я, останавливаясь напротив него.

Никаких признаков крови, хотя костяшки его пальцев были поцарапаны и покрыты слабыми розовыми ссадинами. Расставив ноги, он уперся локтями в колени и прикрыл голову руками.

— Уходи, Лена. Я хочу побыть один.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Он хмыкнул.

— Разве это не походит на клише — разгромить свой номер?

— От**бись.

Я вздохнула.

Ладно, значит драконить его — не самая лучшая мысль. Я надвинула очки на переносицу, предоставляя себе возможность подумать. Время, чтобы попробовать что-нибудь новое. На нем не было ни рубашки, ни обуви, только черные брюки. И как бы здорово не смотрелись его татуированная грудь и плечи, он не мог пойти в таком виде на похороны. Особенно в такую погоду.

— Джимми, мы скоро уходим. Тебе нужно собраться. Ты же не хочешь опоздать, да? Проявив тем самым неуважение?

Ответа не последовало.

— Джимми?

— Ненавижу, когда ты используешь этот голос, — сказал он, все еще уставившись в пол.

— Какой голос?

— Такой, когда ты пытаешься говорить как мой терапевт. Но ты не доктор, так что завязывай с этим дерьмом.

Поскольку правильного ответа не нашлось, я оставила рот закрытым.

На его шее резко выделялись жилы, а испарина пота очерчивала мышцы на спине. Но несмотря на злость его поза говорила о поражении. Может он и был редким высокомерным хреном, но Джимми Феррис был сильным и гордым. За пару месяцев проработав в качестве его сиделки, я видела его в разном настроении, чаще всего в плохом. Но никогда не видела его сломленным. Это причиняло боль. И помимо нежелательной, эта боль была неожиданной.

— Мне нужно выпить, — сказал он резко.

— Нет!

— Лена... черт. Я не могу...

— Можешь.

— Просто принеси мне что-нибудь, — отрезал он.

— Я не стану этого делать, Джимми.