Соло (ЛП)

— Не смогу, — он провел по лицу руками. — Если я не хочу облажаться на похоронах самого лучшего человека из всех, кого когда-либо знал, то мне нужно выпить. Одну бутылку, а после я снова завяжу.

— Нет, — я пригвоздила его к месту взглядом. — Они попросили тебя сказать речь, поскольку знают, что у тебя это получится лучше всех, как бы сильно им не хотелось этого признавать. Ты же лицо группы. Тебе не нужна выпивка. Блистать и быть в центре внимания — вот твоя задача. Твоя сущность.

Он долго смотрел на меня. Так долго, что становилось все сложнее и сложнее выдерживать его взгляд.

— Ты справишься, Джимми. Знаю, что справишься. Во мне нет ни капли сомнения.

Никакого ответа. Он даже не моргнул, просто продолжал смотреть на меня. Взгляд не был злым, хотя я не уверена, каким он был, если не сказать больше. Я потерла липкие ладони о брюки.

— Ладушки, — сказала я, выискивая пути к отступлению. — Я принесу твою одежду.

Неожиданно меня обвили сильные руки, притягивая ближе. Я споткнулась, и от падения меня удержало лишь горячее лицо, уткнувшееся в мой живот. Его объятия были чрезмерно крепкими, словно он ожидал, что я буду сопротивляться, что отвергну его.

Но я просто стояла в полном ошеломлении. Все его тело тряслось, дрожь проходила сквозь меня, доходя до самых костей. Но он не издал и звука. Что-то намочило перед моей рубашки, отчего та стала прилипать к телу.

Это мог быть пот. Но плохое предчувствие подсказывало, что это не он.

— Эй…

Ни что за последние два месяца не подготовило меня к подобному. Он никогда не нуждался в моей поддержке. Если уж на то пошло, то я причиняла ему неудобства. Мы ругались. Он пытался поставить меня на место. Я выпаливала шутку. Методика наших отношений была разработана давным-давно.

Парень, прижимающийся ко мне, был незнакомцем.

Мои руки нависли над его обнаженными плечами; внутри вскипала паника. Мне определенно запрещено его касаться. Даже самую малость. В деловом контракте на сто двенадцати страницах об этом довольно четко написано. До этого момента он настаивал на избегании какого-либо контакта, но теперь его руки сжимались еще крепче, а пальцы впивались в мою рубашку. Почти уверена, что слышала, как скрипнула моя грудная клетка. Черт, а он сильный. Повезло, что я вовремя вышла из шокового состояния, иначе он мог бы зажать меня до смерти.

— Джимми, я не могу дышать, — прохрипела я.

Хватка немного ослабла, и я осталась на месте, пытаясь отдышаться; легкие работали с двойным усердием. Крупные руки продолжали держать меня. Видимо, никуда я не пойду.

— Может, мне стоит позвать Сэма, — сказала я в порыве здравомыслия, как только совладала с дыханием. Их глава службы безопасности скорее напоминал бандита в костюме. Но, готова поспорить, у него отличные легкие.

— Нет.

Блин.

— Или Дэвида. Хочешь, чтобы твой брат вернулся?

Я почувствовала, как он повернул голову, сперва налево, затем направо. Еще одно «нет».

— Ты не можешь им рассказать.

— Не буду. Обещаю.

В ушах звенела тишина.

— Просто дай мне минуту, — сказал он.

Я стояла в его объятиях, как окаменевшая, совершенно бесполезная; от манекена было бы больше толку. Черт, нужно что-нибудь сделать. Медленно, очень медленно я опустила руки. Всепоглощающая потребность утешить его перевесила любую угрозу судебных разбирательств. Жар поцеловал мои ладони. Складывалось впечатление, будто у него лихорадка, по упругим контурам его плеч и затылку стекал пот. Мои руки плавно скользнули по его плечам, делая все возможное, чтобы успокоить.

Ощущение того, что он во мне нуждался, и нахождение с ним в такой близости приносило приятное беспокойство.

— Все хорошо.

Я запустила пальцы в его густые черные волосы. Такие мягкие. Не удивительно, что адвокаты не хотели, чтобы к нему прикасались: теперь, попробовав, кажется, я не в силах остановиться. Мне стоило постыдиться: лапать бедолагу в такой-то час. Но это он был инициатором. Он ухватился за меня в поисках утешения и, по-видимому, когда дело касалось его, этого утешения у меня было во внушительном количестве.

— Что я скажу? — спросил он, приглушенно. — Как смогу толкнуть гребаную речь?

— Скажи о том, что она для тебя значила. Они поймут.

Он фыркнул.

— Нет, серьезно. Просто говори от сердца.

Он судорожно втянул воздух, упираясь в мой живот лбом.

— Что еще хуже, она звонила.

— Она? — я бросила на его макушку пронзительный взгляд. Черт возьми, кажется, с ним все было в порядке. Он не бредил. — Кто тебе звонил?

— Мама.

— Оу. — Эта новость не из хороших. Но все-таки услышать ее куда приятнее, чем думать, будто Джимми придумал телефонный звонок от недавно умершей. — Что она хотела?

— То же, что и, б****, всегда. Деньги. — Его голос прозвучал резко и тихо. Настолько тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его. — Предупредил ее держаться подальше.

— Она в городе?

Кивок.