Соло на грани

– Пан капитан! – Лицо Яна засияло, когда он увидел Ставра. – Вы вернулись!

– Думал, сбегу? И брошу вас одних? Не дождешься!

Гордеев положил каску на стол и повернулся к гостям:

– Будем знакомы?

Парни замерли перед строгим военным. Но глаза выдавали тревогу. Ставр улыбнулся:

– Лет вам сколько, орлы?

Перед тем как ответить, близнецы переглянулись:

– Шестнадцать!

– А ну, не врать!

Мальчишки вздрогнули от окрика. И Ставр сбавил обороты:

– Четырнадцать-то есть?

Дальше беседовали уже спокойно.

Стефан и Келе вступили в Сопротивление вслед за родителями.

– Погодите… Вы хотите сказать, государство прозевало рождение Дуэта?

Келе пожал плечами:

– Мама к ведунье ходила, та велела врачам не показываться и рожать в горах. Вот мы и… родились.

Ставр покачал головой. Скрывать Дуэт на протяжении четырнадцати лет! Родители либо безумцы, либо фанатики. И, глядя вокруг, он склонялся ко второму. Хотя, если верить Сьюзи и Мартину, причины у людей были.

– Келе, а ты на чем играешь? – Дмитрий попытался перевести разговор в безопасное для детей русло.

– На гитаре. Сейчас! – и он умчался, оставляя шлейф эха.

Появился через несколько минут, неся чехол с инструментом.

– Маленькая она у тебя какая-то.

– Так укулеле же!

И паренек провел одной рукой по струнам, второй подкручивая колки.

При первых же звуках Ши Ху соскочил с кровати и быстро вышел, прихватив куртку – вечером в горах заметно холодало. Близнецы проводили его удивленными взглядами. Дмитрий успокаивающе похлопал гитариста по плечу:

– Он был Камертоном. Тяжело ему. – И обернулся к остальным: – Кто-нибудь знает, он музыку-то слушает?

Мальчишки приуныли. Келе робко спросил:

– Может, не надо?

Алесь кивнул:

– Не при нем. Не надо раны бередить.

И гитара вернулась в чехол.

Ставр присматривался к мальчишкам. Балагуры. И очень стараются казаться опытными бойцами. Отправлять их в самое пекло казалось преступлением, но выхода не было. Минимальный возраст для первого боя Дуэта – четырнадцать. Как у Эры.

Тревога, возникшая при воспоминании о девушке, заставила забыть о близнецах. О мальчишках он завтра прочитает в документах, а вот Эра… Как она? Сьюзи сообщала только, что все в порядке, иногда показывая фотографии. Их Прима сидела на каменной скамейке, а вокруг росли экзотические цветы. Ставр не знал их названий, но Ши Ху точно определил:

– Она в Азии?

– Да. Надеюсь, у вас хватит ума не выяснять, где именно.

Им пришлось согласиться. Но тем сильнее хотелось нарушить обещание.

Поняв, что больше не выдержит, Ставр вышел из комнаты. Светлая доломитовая тропинка хорошо просматривалась в сумерках, камешки летели из-под ног. Капитан бежал по изученному вдоль и поперек маршруту, стараясь вымотаться так, чтобы и думать было тяжело. Но получалось плохо.

На вдох – три шага, на выдох – пять. Ритм захватил, заставляя подчиниться даже биение сердца. Мысли потекли ровнее, и усилием воли Ставр заставил себя не вспоминать. Взбежал на утес и замер, глядя на горизонт.

Солнце уже окунулось в море, очерчивая багрово-оранжевой линией горизонт. Темно-фиолетовые волны поднимались и опускались, скрываясь во мраке. Вскоре воды совсем не стало видно, а когда закат окончательно остыл, то тут, то там зажглись огни – города на побережье жили своей жизнью.

Бег помог, утихомирив шальные мысли. Теперь Ставр уговаривал себя, что с Эрой все в порядке. И скучал по морю. Захотелось окунуться в теплые ночные волны, почувствовать движение воды, то, как сопротивляется она движениям, в то же время мягко подталкивая к поверхности… Но им, бойцам Сопротивления, раз и навсегда запретили покидать штольни без разрешения, а уж спускаться к морю или выходить в город…

Часовые, скрывающиеся так, чтобы случайно забредший в эту глушь турист ничего не заметил, узнали мощную фигуру. Проводили Ставра взглядами, услышали плеск воды у колонки и отвернулись, у них были другие заботы. А капитан, смыв пот и пыль, тихо пробрался в комнату.

За столом, низко склонившись над бумагами, сидел Ян. Пламя свечи, отрезанное от остальных высокой книгой, горело ровно, хотя фитиль уже загибался. Ставр ловко снял нагар спичкой:

– Чего полуночничаешь?

– Да так, – стараясь не потревожить сон товарищей, Ян ответил одними губами, так что капитану пришлось наклониться, – мысль одну проверяю.

– Не сиди долго, вставать рано, – кивнул Ставр.

Раскладушка чуть скрипнула, когда он повернулся на бок. Уже на грани яви и сна почему-то перед глазами встали листы, исписанные ровным почерком Яна. Ряды цифр, перемежающиеся непонятными символами, в математике, а тем более в программировании, Ставр не был силен. И, подобно затухающей ноте колыбельной, прозвучало удивление – парню что, дополнительную работу дали?

* * *

Документы кандидатов в Гамму принесли еще до подъема. Красные пластиковые папки с аккуратно подшитыми файлами. До пробежки оставалось немного времени, и Ставр подошел к столу.

Ян спал, уронив голову на кипу исписанных бумаг. Капитан потряс его за плечо:

– Просыпайся! – И, глядя на сонное лицо парня, вздохнул: – Так нельзя. Перегоришь.