Соло на грани

– Это видео взорвало Интернет по всему миру. Именно сейчас – самое подходящее время, чтобы открыть людям имя героя, остановившего Прорыв. А еще – сообщить им правду.

– Это не турист снимал… – вгляделся в экран Хен Мин. – Их уже увели к тому времени. Точно! Вон фонарь на веранде! Там туристов не было.

– Это Сьюзи, – кивнул Ян.

– У нее не было видеокамеры! – возразил Ши Ху.

– Была, – стоял на своем Ян. – Посмотрите на ракурс. Она в очки встроена.

Эра вспомнила модный аксессуар с оправой, усыпанной стразами. Значит, один из них скрывал камеру. Хитро!

Ставр усилием воли заставил себя разжать кулаки:

– Она убеждала, что у нас мало времени из-за туристов. Но при этом вы сами выложили это в сеть?

– Грешен, каюсь, – кивнул Мартин. – Но у меня выбора не было, время поджимает. А так – самый подходящий момент, чтобы выступить…

Беспринципность и наглость Мартина вывела Ставра из себя. Он отодвинул чашку с кофе, который так и не попробовал:

– Вы не правы. Думаю, нам на самом деле…

– Мы можем поговорить наедине? – быстро прервала его Эра, обращаясь к Мартину.

– Вы же сказали, что у вас нет секретов от вашей Гаммы.

– У меня – нет. А вот у вас…

* * *

– Так что у меня? – поинтересовался Мартин, когда они остались одни.

Вместо ответа Эра сняла с полки рамку с выцветшей фотографией.

– Вы очень дорожите ей, правда?

Со снимка смотрел молодой военный. Взъерошенные волосы, перемазанное гримом лицо, грязная одежда. С владельцем кабинета его роднил только насмешливый прищур серых глаз.

Не дожидаясь ответа, Эра разобрала рамку и развернула втрое сложенную бумагу. Линии сгиба проходили ровно между людьми, не задевая ни лиц, ни фигур.

– Мэтью Рой. Сергей Шторм. Значит, третий…

– Я просил не называть имен. Но ты догадалась правильно. Неужели старина Мэтью все еще хранит это фото?

– Не только он. Отец тоже дорожил этим снимком. Носил в портмоне. Карточка вместе с ним сгорела тогда…

– Мне жаль, – прервал горькие воспоминания девушки Мартин. – Действительно, очень жаль. Он был моим лучшим другом. Как и Мэтью.

– Я знаю. Он мне рассказывал. И о том, где и когда был сделан этот снимок, – тоже. И я не пойму, что заставляет вас лгать дочери человека, которого вы называли братом?

– О. – Мартин подошел к большому глобусу в углу и откинул верхнее полушарие. Внутри земной сферы выстроились разнокалиберные бутылки. – Видишь ли, люди меняются. Тебе налить чего-нибудь?

– Я несовершеннолетняя, – отрезала Эра. – И мне не выпивка нужна.

– Хорошо. – Мартин уселся напротив нее. – Давай поговорим серьезно. Твой отец был мировым парнем. Пока его не обуяла идея всемирного счастья. К сожалению, я сам подтолкнул его к ней. Тогда мы только-только начали понимать, что такое Прорывы и как их можно остановить. Сергей возглавил Центр противодействия иномирному вторжению, и все разработки поступали прямиком к нему. Тогда человечество стояло на грани глобальной войны. Инфляция, безработица, бесконтрольная миграция, террористические акты. От взрыва нас могло удержать что-то очень серьезное, затрагивающее всех без исключения. Что-то, что могло объединить людей против общей опасности. Так что Прорывы стали своего рода спасением, и Сергей ухватился за эту возможность. Мы тогда работали как проклятые, забывали поесть, а про поспать и говорить нечего, отрубались на ходу. Когда поняли причину катастрофы, мировой порядок уже начал меняться. Одни государства встали на путь разрушения, другие – объединения… Угроза мировой войны отодвинулась так далеко, что о ней и не вспоминали. И твой отец решил, что раз Прорывы удержали Землю на краю пропасти, надо этим воспользоваться. Я был против, – поморщился Мартин. – Но Мэтью… этот парень умеет убеждать, и я просто молча наблюдал.

Эра слушала, затаив дыхание. Ей открывалась еще одна сторона произошедшего, еще один кусочек сложного пазла.

– Очень скоро президенты и главы стран стали выполнять лишь представительскую функцию. Реальная власть оказалась у тех, кто ежедневно останавливал вторжение, спасая человечество.

Шестеренки государственной машины закрутились, перестраивая работу под нужды Армии. Марионеточные правительства рисовали гражданам нужную картинку. Военные с удовольствием оставались в тени, предоставляя людям тешить себя иллюзией свободы.

Я пытался остановить их… Но Сергей настолько заигрался в спасителя мира, что пожертвовал даже собственными детьми. Я помню, как твоя мать рыдала, потеряв первенцев. Она тогда чуть с ума не сошла. Да и второй раз было не лучше. Вы с сестрой стали для нее настоящим спасением, и ради вас она была готова уничтожить любого. А для начала – ложь собственного мужа. С этим она и пришла ко мне. Эра, я не буду отрицать – я любил Анну. Я познакомился с ней раньше, чем твой отец, но… она выбрала его. Мне оставалось только отступить.

Мартин допил виски и налил еще. Судя по всему, воспоминания причиняли ему боль.