Соло на раскаленной сцене

Со времени происшествия минуло больше двух часов, но Рита до сих пор ощущала тяжесть в голове и дрожь в коленках и пальцах. Особенно остро это проявилось, когда Света, чье личико выражало глубокую озабоченность, буквально всунула ей в руку бокал с коньяком: Рита едва не выплеснула его содержимое на пол, но девушка поддержала донышко, предотвратив катастрофу.

— Маргарита Григорьевна, все хорошо! — проговорила Светлана голосом, каким обычно успокаивают детей, которым приснился страшный сон. — Все закончилось, все живы…

— Да уж, каким-то чудом! — буркнул Женька. Его физиономия выглядела недовольной, но Рита знала, что он взволнован. — Есть мысли, кого из вас хотели грох… убить, то есть?

— Целью мог являться любой, — ответил за всех Мирский. Он выпил бокала три бренди из запасов Риты, хранившихся в буфете, и, видимо, окончательно вернул себе самообладание, вновь превратившись в самоуверенного продюсера. Однако Рита помнила, что он едва ли не раньше нее сообразил, что по ним ведется огонь, — значит ли это, что у Бориса имеется печальный опыт? Или, может, он ожидал нападения? В свете открывшихся недавно обстоятельств она склонялась к последнему.

— Нас преследует какой-то псих, помните? — добавил он.

— Псих-снайпер, — уточнила Рита. — Мне кажется, стреляли с крыши близстоящего здания.

— Ты права, — кивнул Женька. — Это — определенно работа снайпера.

Фисуненко прибыл на место происшествия через двадцать минут после ее звонка: несся через весь Питер, включив проблесковые маячки. К счастью, время пробок еще не наступило, и ему удалось добраться быстро. Сразу вслед за ним приехала вызванная Евгением опергруппа во главе с Егором Гавриловым, с которым Рита была хорошо знакома. Парень ей нравился своей дотошностью и серьезным отношением к делу, а также тем, что благоговел перед Фисуненко, полагая его наместником бога на земле. Оставив место преступления в надежных руках оперов, Женька и Рита отвезли артистов, а также незадачливого телохранителя и Ангелину в офис ее конторы. С двумя последними Фисуненко переговорил и отпустил по домам. Риту так и подмывало рассказать приятелю о том, что она узнала о Мирском, однако она решила сначала расспросить самого продюсера, а уж потом «сливать» его Женьке — в конце концов, официально группа является ее клиентом, а значит, она не может вот так запросто разбазаривать информацию о них кому ни попадя!

— Этот «телохранитель», едрить его… одно название! — пробормотал между тем Борис. — Где он был-то, когда нас убивали?!

— Когда нанимаешь людей, надо понимать, где ты это делаешь, — назидательно ответил Фисуненко. — И за сколько.

— Вы хотите сказать, что я пожадничал? — надулся Мирский.

— Определенно. Человек рискует жизнью и за это рассчитывает на высокий гонорар. Насколько я понял из разговора с этим Константином Рукавишниковым, контора, в которой он подвизается, в основном работает на светских мероприятиях и «защищает» от навязчивых поклонников «звезд» мелкого пошиба.

— А мы такие и есть, — грустно вздохнул Бесо, проводя ладонью по бритому черепу, ярко блестевшему в искусственном свете ламп. — «Звезды» мелкого пошиба!

— Неправда! — сочла своим долгом вмешаться Света. — О вас на каждом углу говорят…

— А что говорят-то? — поддержал коллегу Андрей. — Что я бросил на произвол судьбы отца, а потом нанял кого-то его убить?

— Или о том, что мою машину разбили вандалы? — добавил Жуков. — О том, что за нами гоняется маньяк, что Марка убили…

Рита посмотрела в сторону Стаса. Тот неподвижно сидел в кресле, уставившись на носки своих ботинок. Он походил на большую одинокую птицу — то ли на чайку, то ли на пеликана, — застывшую на вершине скалы в раздумьях, стоит ли лететь дальше или переждать бурю на скалах.

— Знаешь, Борис, я уж и не рад, что во все это ввязался! — сказал Бесо, обращаясь к Мирскому. — Когда ты соблазнил меня поучаствовать в проекте, то сказал, что у тебя есть нужные выходы — все схвачено, так ты говорил? Во что ты нас втянул?!

— Вот-вот, и я об этом! — подхватил Фисуненко, буравя продюсера жестким взглядом голубых глаз. Рита знала, что мальчишеская внешность ее однокурсника и показная мягкость создают обманчивое впечатление простоватости, но те, кто поддавался этому поверхностному суждению, жестоко ошибались. Женька обладал острым умом, великолепной памятью и потрясающими аналитическими способностями: возможно, он и сам догадался о многом из того, что ей пришлось выяснять специально.

— Так кому вы могли помешать настолько, чтобы вас захотели убрать? — продолжал он, не сводя глаз с Мирского, которому стало неуютно под взглядом следователя.

— Да откуда же мне знать?! — взорвался продюсер. Он попытался вскочить, но выпитое спиртное сделало свое дело, и Борис, не удержавшись на ногах, повалился обратно в кресло.

— Все начиналось безобидно, — размышляя вслух, говорил Фисуненко, меряя шагами помещение и теребя гладко выбритый подбородок. — Ну взломали сайт, ну влезли в телефоны… Потом скандальная передачка, статейка про Стаса, нападение на Павла, но без особых последствий…