Соломенные люди

В это я вполне мог поверить. Атмосфера на борту казалось подавленной, и даже приветственная речь пилота звучала удивительно глухо.

— Я не слышал, чтобы ты рассказывал кому-либо о том, что произошло с нами сегодня.

Он хрипло рассмеялся.

— Верно. «Привет, мы только что прикончили нескольких парней в лесу, а когда вернулись в отель, мой друг увидел по телевизору еще одного, который показался ему знакомым»? Это не лучшая идея, Уорд, к тому же к тебе не питают особо нежных чувств. В Конторе многое поменялось, друг мой. Они бы вышвырнули меня с еще большей радостью, чем тебя.

— Меня не вышвырнули. Я сам ушел.

— Ты просто опередил на шаг проверку на детекторе лжи.

— Не имеет значения, — огрызнулся я. — Бобби, это тот самый тип.

— Ты сам сказал, что едва успел его тогда разглядеть. К тому же признался, что не видел лица.

— Знаю. Но это он.

— Я тебе верю, — сказал Бобби и внезапно посерьезнел. — Странно, но мне тоже показалось, будто он мне знаком.

— Что? Откуда?

— Не знаю. Господи, когда я увидел, куда ты показываешь, его уже почти не было видно. Но тем не менее чем-то он показался мне знакомым.

Когда мы приземлились, было уже темно. Машина, которую я оставил в аэропорту, исчезла — видимо, ее забрала прокатная контора. Бобби подошел к другой стойке и арендовал для нас новый автомобиль. Все, что имелось в распоряжении, — очень большой «форд». Я вывел его со стоянки и подъехал к главному выходу.

Наконец Бобби вышел из здания терминала с небольшим пакетом под мышкой.

— Круто, — коротко бросил он, забираясь на переднее сиденье. — Хватит места и для детей, и для покупок на целую неделю. Поехали, найдем ближайший супермаркет.

— По крайней мере, в этой машине можно спать, если понадобится.

— О подобном я даже думать не хочу.

— Стареешь, солдат.

— Да, старею, и это означает, что мне больше не нужно есть брокколи, перефразируя весьма почитаемого бывшего президента.

— Почитаемого кем?

— Его матерью.

У Бобби до сих пор оставались ключи от номера, который он снял в «Сакагавее». Убедившись, что тот, судя по всему, не занят никем другим, он отправился договариваться с администрацией отеля.

Затарившись несколькими банками холодного чая, я вернулся в номер. Он еще больше напомнил мне о давно прошедших временах, чем бильярд в мотеле на окраине Хантерс-Рока. Пятьдесят с лишним лет люди останавливались здесь на короткое время, делая привал в середине своего путешествия. Кресло, в котором я сидел, когда-то мог занимать некто, впервые смотревший телесериал «Остров Гиллигана»[22], для которого знакомая мелодия еще не стала неотъемлемой частью его памяти. Возможно, когда-нибудь здесь будет сидеть кто-то другой, в костюме под космический скафандр, усиленный кремниевыми прокладками, потягивая «Лунный напиток» без сахара, без кофеина и без запаха, и думать то же самое о шоу «Друзья»[23]: «Только поглядите на этих тощих людишек. И что у них с волосами?»

Вернулся Бобби с массивным видеомагнитофоном под мышкой.

— Старый дурак даже не заметил, что я уезжал, — сказал он. — Хотя и потребовал депозита за эту археологическую древность. Возможно, твое присутствие несколько взвинтило ее стоимость.

Подключив аппарат к телевизору, представлявшему из себя чуть ли не коллекционный экземпляр, Бобби присел на край кровати и разорвал пакет, который получил в аэропорту. Внутри оказалось несколько видеокассет. Быстро проверив этикетки, он вставил одну из них в видеомагнитофон.

— Это неотредактированная версия, — пояснил он, нажимая кнопку воспроизведения. — Зрелище не для слабонервных.

Оператор появился на месте происшествия вскоре после взрыва. В большинстве крупных американских городов всегда есть работа для вольных охотников-репортеров, которые бродят по улицам, словно бездомные псы. Они прослушивают официальные радиодиапазоны и часто оказываются рядом с трупом человека, выпрыгнувшего из окна, или в изрешеченном пулями баре раньше полиции, в поисках щекочущего нервы репортажа, который мог бы помочь местным телестудиям и кабельным каналам поднять постоянно падающий рейтинг.

Судя по качеству операторской работы, данная запись имела такое же происхождение, хотя я мог и ошибаться. Вполне возможно, что при виде подобного у меня тоже тряслись бы руки. Когда видишь насилие на телеэкране, легко забыть о том, что, несмотря на внешнее правдоподобие, новости подаются в основательно смягченном виде — ради нашего же блага. Мы видим людей, стоящих вокруг массовых захоронений в Боснии, и уверенная манера съемки помогает забыть, что нам не показывают их содержимое или что значат эти покрытые грязью останки для тех, кто действительно находится там, а не смотрит на них сквозь толстое стекло из безопасной гостиной на другом краю света.