Соломенный век: Сутемь

– Да? А ты приглядывался, нет ли в стене двери во вторую комнату? Аким был мастером что-то прятать. Откуда, по-твоему, она тогда взялась, с луны свалилась? Такое сокровище нужно было прятать от посторонних глаз, поэтому он жил в стороне от всех. Аким с Ларсом в молодые времена вместе в Сутеми делами заправляли, а потом они разодрались из-за приезжей девы. Ларс-то её себе приглянул в невесты, а она ушла к другому. После этого Аким и переселился в Сходку. Юну вы, может, не помните уже, она недолго гостевала у нас. Тоже была неспокойная натура, которая могла запросто заткнуть кого угодно за пояс. Это ж как Ларсу не повезло – сначала мать обкрутила вокруг пальца, а потом дочь обдурила. Гляньте только! Вся в мать-отца! Те тоже были не лыком шиты.

Смеясь, Захир шутливо ущипнул и потрепал Киру за щеку. Она небрежно отмахнулась от него, как от назойливой мухи и потёрла щёку. Если бы это сделал кто-то другой, она бы, наверное, в ответ заехала ему посильней ногой в голень. И подкрепила это крепкой оплеухой, чтобы подольше горело. Но когда ты прошёл с человеком через огонь и воду, когда вы прикрывали друг другу спины от ударов в бою, протягивали руки и подставляли плечи, чтобы поддержать во время изнурительного пути, это далеко сдвигает грани дозволенного и в корне меняет отношение обоих. До тех пор, пока никто не хлопал ей по заду, всякие такие мелочи от товарищей она воспринимала как братскую или отцовскую ласку.

Захир, хрипло посмеявшись с изрядной долей горечи – словно одновременно оплакивая своё богатое впечатлениями прошлое, – добавил уже посерьёзней:

– Ларс, значит, тебе так ничего и не рассказал? Он ведь неспроста держал тебя под присмотром и поставил вместо себя. Он знал, кто ты, и даже нам не сказал. Ну, да как есть – обалдуй до последнего вздоха… Ты не переживай особо за то, сколько раз ты там, в горах, промахнулась. Если бы ты не прикрывала нас, никто бы не дошёл досюда. Может быть, ты уложила даже больше ублюдков, чем каждый из нас. Того упыря, который уже замахнулся раскроить мне череп, я тебе точно не забуду. Так что когда тебе опять попадётся какое-то дерьмо, не марай руки и зови меня. Я теперь следующий в очереди дать за тебя в харю так, чтобы за всех сразу: и за бабушку, и за дедушку.

Развернувшись, Захир ухмыльнулся с присущим ему злорадством в сторону досточтимых гостей.

– Вот вам ещё один привет с того света, – добавил он, показав им на Киру. – Юна померла, десять лет уже прошло. Несчастный случай зимой. Аким пропал в прошлом году, он первый принёс весть про нападении на Сходку, а потом ушёл на поиски младшей дочки. Да, у неё есть ещё сестра! Была, в любом случае… Мы не знаем, что с ними стало. Они в тот день весь день отбивались от шайки иродов по пути к нам. Мы так потом прикидывали, их было не меньше двух дюжин. Хотите знать, почему вам так трудно с ней говорить? Я вам скажу. Это не девка, с которой можно лясы точить, это ваша совесть, с которой вы разговариваете. Оттого вы такие побитые. Мне тоже совестно перед ней, потому что мы все в тот день проспали и не успели прийти нашим людям на помощь. Они ведь только на нас надеялись, а теперь в неволе томятся.

Посчитав, что сказал всё, что нужно было, Захир заковылял назад. Проходя мимо Дината с Аскаром, он легонько толкнул ладонью их головы – как подростков.

– Хороший вы подарочек из лесу принесли, а? Молодцы! Прямо вовремя.

Окружающие с сочувствием молча смотрели на Киру, а та, опустив глаза, – на ожерелье. Мать никогда не показывала, что ей эта вещь дорога. Неудивительно. Если она ушла из Мираканда, будучи влиятельной персоной, то для этого должны были быть веские причины. Обычной ссоры в кругу родни было недостаточно, чтобы поселиться как можно дальше от всех в глуши. Возможно, с ней обошлись так же, как теперь делали с Кирой? Девушка-полководец – какой позор для мужчин! Этого нельзя было допустить.

Теперь Кира понимала, почему её отец вёл скрытный образ жизни, воспитывая и дочерей в этом духе. Он не хотел, чтобы им пришлось познать на себе низость людей. По глупой иронии судьбы всё произошло в точности наоборот, и теперь дочь стояла на том же самом месте, где когда-то мать сделала свой нелёгкий выбор, отвернувшись от людей.