Соломенный век: Сутемь

Этим вечером собралось намного больше людей, чем обычно. На площади, где днём хозяйничали женщины, теперь у мерно полыхающих костров сидели мужчины – все, кто был в состоянии прийти и считал это для себя важным.

Когда Кира и Ноа пристроились в компанию своих боевых товарищей – на что те всегда смотрели с радостью, – Динат, который не стал садиться, а остался стоять, поднял руку, привлекая к себе внимание окружающих. Судя по тому, что ему не пришлось долго ждать и громко призывать, до прибытия последних гостей тема сборища была уже оглашена.

Пахло паленым, это Кира сразу почуяла. Как будто кто-то бросил в костёр перьев или что-то другое, выделяющее при горении неприятный запах. Вероятно, до мужчин здесь хозяюшки потрошили кур и запах жжённых перьев до сих пор витал в воздухе. Кира уже догадывалась, о чём пойдёт речь. Бегло пробежав взглядом по лицам в огромной толпе и заметив характерное выражение пытливого любопытства в глазах, она уставилась на огонь, пытаясь унять внутреннее волнение.

После утреннего разговора с правителями Мираканда Кира чувствовала себя, как брошенной с моста в воду. На весь остаток дня она уединилась в своём закутке и не хотела никого видеть. Только подруге дозволено была лицезреть, как девушка, заткнувшая рот градоначальникам, грызла ногти, переживая за то, что натворила в пылу словесной перепалки. Когда ей становилось совсем невмоготу, она спускала пар тем, что со злобой бросала ножами в бревенчатую стену. Вскакивала, выдергивала и подбирала упавшие, садилась и опять швыряла, пока не успокаивалась. Ноа покорно молчала, не зная, чем помочь подруге, и только наблюдала, как впиваются ножи в дерево. Тайна происхождения Киры теперь была раскрыта и полоснула всем ножом по душе. Ноа сама готова была рыдать от всего, что узнала, но Кира однозначно не относилась к сорту женщин, которым необходимо выплакать свою боль. Похоже было даже на то, что её больше тяготил сегодняшний поступок, нежели горести из прошлого, тлеющие в душе. Несомненно он был не менее судьбоносным, чем тот крутой поворот из ущелья в горы. Но тогда это было продиктовано жёсткими обстоятельствами, которые требовали незамедлительного действия, а сегодня ничего похожего не было и за язык её никто не тянул. По сути, она вынесла самовольное решение от лица всех, руководствуясь личными соображениями и настроением. Как её теперь примут товарищи? Мол, погорячилась девка, ей простительно? День времени у них был, чтобы тоже обдумать и обсудить между собой это неслыханное деяние. Мало того – теперь это обсуждал весь город! При условии, что Равиль выполнил её просьбу. Свои люди могли простить ей такие выходки, но навряд ли к этому готовы были жители столицы. Ларс на её месте демонстративно встал бы во весь рост и вызвал каждого, поставив бескомпромиссный выбор: либо ты со мной, либо пошёл подальше. Но что делать ей в сложившейся ситуации, было совершенно неясно. Ясно было только одно – сегодня должно прозвучать слово судьи в лице нового верховоды, который будет отныне по мнению общины выносить важные решения.

Динат начал в лучшей сутемьской манере – перешёл без вступлений к самому главному.

– Я знаю, что многие из нас годятся на роль первой бороды, даже если у них нет такой.

Он прогладил своё «достоинство» не ахти какого размера и дал время другим посмеяться над меткой шуткой.

– Давай, вставай! – Динат требовательно помахал рукой Аскару, который самое позднее на третий день сбривал щетину.

– Кто ещё… Ленар? Встанешь или сразу останешься сидеть?

Динат вытянул голову, высматривая за соседними кострами старого знакомого.

– В общем, неважно… Тут много хороших мужиков, если кому обидно, что забыл, встаньте сами. Мы знаем друг друга, можно сказать, с пелёнок, мы вместе дрались пацанами и росли одной большой семьёй. Так вот, я заранее снимаю свою кандидатуру!

– Я тоже! – заявил Аскар и опять сел.

Его примеру, но уже без слов, последовал и Ленар – ещё один поклонник лохм на лице, невысокий ростом и всем остальным не выделяющийся. Мужичок, как мужичок, который везде выглядел бы одинаково: что за плугом в поле, что с топором в лесу, что с копьём в битве.

Динат остался стоять и продолжил свою речь:

– Я не думаю, что кто-то из нас сможет так же всё держать в кулаке, как Ларс. Или думать обо всём, как Наиль. Поэтому какого чёрта разводить тухлую демократию, если есть человек, который может делать и то, и другое? А?

Он вперился глазами в Киру. Палёным запахло ещё сильнее – или ей это казалось от волнения?

– Кира, мы о тебе до сегодняшнего дня почти ничего не знали, а ты о нас и того меньше, но это не помешало тебе показать, на что ты способна. Ты вместе с нами дралась за людей, которых видела впервые и которые были для тебя на тот момент чужими. И если честно, без хвастовства – кто из тех, кто был с нами тогда в горах, не струхнул в душе хотя бы на капельку? По-моему, таких было только двое, и благодаря им мы сейчас сидим здесь целёхонькие. Более-менее… Но так как одного из них мы забросали камнями, то выбор теперь только один.