Соломенный век: Сутемь

Обрадованная Малика помчалась вприпрыжку докладывать матери о том, что другая женщина клятвенно пообещала следить за её мужем в походе. Доверчивое дитя не могло даже представить себе, что на этот счёт обычно думают взрослые. Перед бараками ей навстречу высыпала гурьба мальчишек, в которой были и её братья, и она как заправский драчун запросто растолкала их, пробивая себе дорогу. Кого-то из последних даже пнула, очевидно, мстя за оброненное наглое слово. Пару взрослых глаз у костра провожали её взглядами.

Когда мужчины отвлеклись от девчачьих разговоров между Маликой и Кирой и нашли более интересную тему (тут ещё одна вооружённая до зубов дама, с ней надо срочно подружиться), Арест предложил Дамире поменяться местами. Та уже забыла про неудачную шутку Дината и по-свойски расположилась между скаутами. Как взрослая девочка она знала, что взрослым мальчишкам больше хочется подержать в руках то, что их интересует, чем просто рассматривать это. Безо всякого стеснения она пускала по рукам своё оружие. Стыдиться ей действительно было нечего – ножи и загнутый меч были прекрасно сбалансированы и заточены, стрелы обладали хорошим оперением, а древко лука таким тугим, насколько крепки были её мускулы. При таком телосложении она могла бы пользоваться и длинным луком. «Длинный мешает мне при беге», – аргументировала она свой выбор, отвечая на прямой вопрос.

Кира в пол-уха слушала разговоры окружающих, которые всё ещё крутились вокруг всякого оружия. Ей и беглого взгляда хватило, чтобы оценить экипировку Дамиры. В целом не так важно оружие, как руки, которые его держат. Ей сейчас хотелось больше отвлечься от этой темы, ибо она насмотрелась всего того, что можно натворить разными смертоносными железяками. В этом отношении Кира сходилась мнением с Арестом. Он тоже был не особо избирателен в выборе экипировки и носил с собой только крайне необходимое. Если он шёл куда-то, то в руке у него неизменно находилось длинное древко с железным остриём и вторым загнутым назад крюком, служащее одновременно и копьём, и посохом, который был хорошим подспорьем в походах. А когда врага нельзя было отпугнуть этим, то в руках оказывался длинный нож и тесак, которыми он владел для своего возраста безупречно. Он не стал бы махать мечом или булавой, вкладывая всю силу в удары и пытаясь так сломить противника. Простое уклонение или отвод удара тесаком, одновременный шаг вплотную и всаженный нож в бок или живот – нехитрое дело и очень эффективное. А стоял он на своих ногах, натренированных бесконечным лазаньем по горам, так крепко, что даже Рустаму нелегко было в шутку столкнуть его с места.

– Хорошая девчушка, – похвалил Арест убежавшую Малику, подсев к Кире. – Пробивная. Со старшими братьями оно так: или ты тоже с ними постоянно дерёшься, или плачешься и ябедничаешь маме. Моей сестре тоже приходилось тягаться с троими.

– У тебя есть сестра? – удивилась Кира.

– Была, – ответил Арест, тихо вздохнув. – Нас всех разбросало войной в разные стороны, так, что больше не найти. В молодые годы, когда всё немного поутихло, я ходил по разным краям, искал родных, да так никого и не нашёл. Многие люди так делали, пока не оседали где-нибудь, он, вон, такой-же бродяга.

Арест легонько махнул рукой на Захира с другой стороны костра. Что-то было в Аресте отцовское, которое Киру неуклонно притягивало. Наверное, его внутреннее спокойствие и рассудительность. К другим старикам, которых после битвы и немного осталось, она не испытывала подобного. Даже к Захиру, который от всего своего сердца пообещал любому набить за неё морду. Он годился больше на роль злобного дядьки, у которого племянница может попросить защиты от своры слишком наглых мальчишек.

– Почему ты идёшь с нами? – спросила Кира. – Тебе ведь и здесь бы полезное дело нашлось.

Она уже знала список сутемьских мужчин, которые выразили твёрдое намерение идти с ней, и Арест тоже в нём был. Пожалуй, только ему Кира могла задать этот вопрос, не боясь того, что он сочтёт его оскорбительным. И только он не ответил бы шутливым: «Чтобы вы не заблудились», – потому что понимал, что она больше ждёт не ответа, а отцовского совета, который порой нужен каждой девушке.

Арест пригласил её жестом отойти на разговор с глазу на глаз. Присев чуть в стороне, он задумчиво посмотрел вдаль, пробежавшись взглядом по вершинам гор, а потом ткнул пальцем в землю под собой.

– Эта земля пропитана кровью наших отцов и матерей. Её утаптывали ножки наших сестёр, братьев и детей. Это не просто земля, деревья и горы. Это – наш общий дом. И когда придёт моё время уходить, я хочу быть спокойным в том, что он достанется нашим детям.