Солона ты, земля!

— Товарищ старший лейтенант, в таких условиях я воевать не могу, — зашептал Иван снова. — Усыпляет бдительность, стервец.

Юра Колыгин повел бровью.

— Ладно, не дурачься, следи за дорогой.

Третьи сутки конный взвод дивизионной разведки находился за Тиссой в ближнем тылу немцев. По агентурным данным, германское командование намерено здесь держать длительную оборону — строит мощную укрепленную линию. В задачу конного взвода и входило разведать эту линию, нанести на карту, установить численность войск на участке. За трое суток кое-что удалось узнать, половина укрепления была уже нанесена на карту. Белым пятном оставался участок, примыкающий к чехословацкой границе. Сюда и перекочевали ночью разведчики, оседлали небойкую проселочную дорогу — нужен был «язык». Солнце еще не взошло, хотя уже рассвело. Дорога по-прежнему пустынна. Заливаются соловьи, щебечут пуночки, лес шелестит задумчиво, тихо. И совсем не пахнет войной. Кажется, что вышли ребята-школьники после уроков в лес помечтать, прилегли около дороги и слушают лесные звуки.

Послышался едва уловимый рокот. Савин первый насторожился.

Через минуту отчетливо различили — не самолет, не автомашина — мотоциклист! Иван ухватился за конец веревки, перекинутой через дорогу и замаскированной травкой, азартно зыркнул глазами на разведчиков.

Мотоциклист приближался быстро. Иван встал, прижавшись к дереву. Другой конец веревки был привязан на уровне груди к сосне на той стороне дороги.

Разведчики затаились — а вдруг он не один едет, вдруг за ним машины? Но раздумывать некогда — мотоциклист уже стремительно вынесся из-за поворота.

Рывок. И немца как не бывало. Мотоцикл же, даже не вильнув, прокатился по прямой несколько метров, врезался в кусты и упал, продолжая трещать.

Немец очухался только в лесу, вдали от дороги — его облили ледяной родниковой водой, дали понюхать нашатырного спирта. Из кармана куртки был извлечен пакет на имя командира отдельного полка «СС» обер-штурмбанфюрера Хитцингера с приказом любой ценой — вплоть до массовых расстрелов — задержать отступление венгерской дивизии, вчера перешедшей через государственную границу. Дивизия должна занять оборону на Тиссе и стоять насмерть.

Юрий спросил:

— Где расположен эсэсовский полк Хитцингера? — И протянул ему планшетку с картой.

Немец долго старательно лазил пальцем по коричневым зигзагам дорог и голубой вилюжине Тиссы, наконец, ткнул в излучину западнее станции Кишварда, у самой границы с Чехословакией.

— Точно?

— Я, я, — поспешно прижал руки к груди немец. Большего — как ни бился переводчик — узнать не удалось…

Старший лейтенант Колыгин лежал под деревом на разостланной бурке, жадно курил, не спуская глаз с точки, указанной немцем, — обстановка немного проясняется. Если шугануть отсюда этот эсэсовский полк, то венгры, конечно, покатятся дальше без задержки. Но чтобы передать об этом штабу, надо все-таки быть точно, уверенным, что полк стоит именно там, где указал немец.

— Нужен контрольный! — И желательно оттуда, из этого эсэсовского полка.

Лейтенант, командир взвода, молодой донской казак, недавно кончивший военное училище и смотревший на своего ротного, как на личность легендарную, согласно кивнул, молча поднялся, взял с собой четверых разведчиков и ушел с ними в сторону тракта…

Савин лежал под кустом, закинув за голову руки, сквозь густую листву смотрел в маленький клочок неба.

Старший лейтенант, когда война кончится? — спросил он неожиданно. Юрий оторвался от карты, удивленно посмотрел на Савина. — Понимаешь, так воевать неохота стало! Смотри: птички поют, весна кругом, девчата где-то вянут без нас, а тут на самый последок возьмут да и убьют. Уж сдавался бы Гитлер скорее, что ли…

Подошел помкомвзвода, присел на корточки.

— Товарищ старший лейтенант, что делать с этим типом? Опять таскать за собой, пока не сбежит?

Юрий, не поднимая головы, махнул рукой.

— В расход…

Помкомвзвода поднялся, пошел. Иван Савин, не шевелясь, проводил сержанта глазами.