Солонго. Тайна пропавшей экспедиции

Однако планы Артёма едва не рухнули, когда мама решила отправить его к бабушке в Читу. Марина Викторовна сказала, что он ещё мал для экспедиций, что ему будет слишком трудно в пути. Юноша, раскрасневшись, разом вспомнив все старые обиды, готов был расплакаться от негодования и беспомощности. Уже задумал в дороге сбежать из автобуса, в сумерках вернуться к дедушкиному дому, тайком присоединиться к экспедиции — сопровождать её, издалека оберегая от скрытых опасностей. Ему даже понравилась такая задумка, но тут на выручку пришёл папа. Сергей Николаевич сказал, что поход предстоит простейший, что в седле по Саянам смог бы проехать даже его редактор Аркадий Иванович, а уж тот так курил, что не мог нормально, без одышки, спуститься по лестнице:

— Чем он тебе помешает? Сядет себе на вьючного коня и поедет. Это не пешком бродить по тайге. Зря его, что ли, в лагере обучали верховой езде?

— Почему на вьючного? — насупился Артём, в действительности согласный хоть на замшелого пони.

— Если тебя посадить на скаковую лошадь, она твоего веса не почувствует. Подумает, что её отправили налегке, а когда ты на ней дёрнешься, она перепугается и понесёт галопом, — рассмеялся отец.

Мама так просто не сдавалась. Пришлось спорить, ругаться. Всё закончилось уже привычными объятиями со слезами, после которых Артёма признали полноценным членом экспедиции.

— Смотри, — Марина Викторовна улыбнулась сыну, — рано не радуйся. Не найдём примет — экспедиции не будет. Значит, поедешь к бабушке!

Юноша только поморщился в ответ.

В очередной раз перерыли дедушкину комнату. Просмотрели записи. Покрутили самородки. Пролистали карты. Наконец разложили на полу рисунки Корчагина.

— Медведь на цепи. Клетка в болоте. Сушина, — перечислял Сергей Николаевич. — Какой-то валун. Пещера или какой-то грот. Что это?

— Не знаю, — призналась Марина Викторовна.

— Полевые рисунки из разных экспедиций?

— Но зачем отец положил их в сейф вместе с золотом и картой?

— Дорожил воспоминаниями или… Постой, а что, если рисунки — это и есть приметы?

— То есть как?

— А вот так! — Сергей Николаевич, разволновавшись, опять начал ходить по гостиной.

Артём к этому времени спустился с лестницы и теперь наблюдал за всем с кресла, в котором только что сидела мама.

— Карту Дёмин составить не смог, потому что путь был слишком долгим. Ограничился приметами. Так?

— Так.

— А что, если он эти приметы передал не словами, ну, как Тюрин тогда сказал: «Идите под снежные шапки, поднимитесь по ручью, спуститесь к реке», — а рисунками?

— Зарисовал приметы?

— Ну да! Это ведь гениально! Никаких занудных описаний. Да и местность меняется. Там же постоянно идут обвалы, сдвиги пород. Сегодня — гора, завтра — сопка. Сегодня — лес, завтра — болото. А тут нарисовал картинку, и всё понятно.

— Хорошая версия, — кивнул Марина Викторовна. — Но не работает.

— Это почему?

— Медведь на цепи? Сухое дерево? Клетка в болоте? Не похоже на приметы.

— Ну, может, это не прямая примета, а какая-то шарада?

— Думаешь, беглый каторжник Дёмин увлекался шарадами?

— Я вообще сомневаюсь, что он умел рисовать, — признался Сергей Николаевич и приуныл, понимая, что его догадка не оправдалась.

— Я знаю! — неожиданно сказал Артём.

— Значит, мы опять остались ни с чем. — Сергей Николаевич не обратил внимания на сына.

— Отец мог вообще забыть о приметах. Торопился, — Марина Викторовна пожала плечами.

— Ну да. Вот и вся история на первую полосу. — Сергей Николаевич в раздражении махнул рукой.

— Мам! Пап! — Артём встал с кресла.

— Ну что там?

— Я знаю, где приметы.

Родители удивлённо посмотрели на сына.

— Откуда?

— Вы сами сказали. Они должны быть на видном месте, как у Видка.

— Видока.

— Не важно.

— Грамотность всегда важна.

— Пап!

— Ну говори, говори.

— Должны быть на видном месте. И в рисунках.

— Это только предположение, ведь…

— Я знаю, где эти рисунки!

Артём заторопился к лестнице. Родители удивлённо переглянулись и последовали за ним.

Юноша привёл их в коридор второго этажа.

— Вот! — указал он на висевшие в ряд рисунки.

— Добро пожаловать в Курортную бальнеологическую лечебницу «Нилова пустынь», — прочитал Сергей Николаевич. — Радоновый душ, кедровая бочка и вихревая ванна — всё, о чём вы мечтали. Комфортные цены и профессиональные специалисты. Замечательно сформулировано. Особенно про специалистов. Ты думаешь, это смешно?

— Да нет же! Дальше!

Сергей Николаевич только сейчас увидел, что рекламные проспекты перемежаются карандашными рисунками. Это были незамысловатые, но довольно точные зарисовки природы: горы, реки, каменные осыпи, заросшие ёрником старицы, стоявшие флагштоком голые останцы. Сергей Николаевич замер, присматриваясь к ним. Потом, оживившись, заторопился по коридору, выискивая другие рисунки.

— Ровно шесть… Шесть примет! Ну конечно! Это гениально.

Артём не сдержал улыбки. Почувствовал, как щекам стало жарко. Папа редко хвалил его.

— Старик Корчагин был гением!

Артём насупился. Понял, что похвала предназначалась не ему.