Соловьи не поют зимой (СИ)

Инчэн сделал шаг вперёд, но понял: если уйдёт от Нади слишком далеко, то перестанет её видеть. В такой вьюге видимость была не больше двух метров. Тогда он поднял правую руку вверх над головой, провернул её в запястье и щёлкнул пальцами. Над ними раскрылся маленький воздушный купол, защищающий от ветра и снега.

— Идём. Не выходите за границы и… — он обернулся к имуги, — прикрывай спину, это в твоих интересах.

Не было видно ни дороги, ни направления, но жемчужина, извлечённая из своего ледяного кокона, пульсировала, привлекая к себе внимание со всех уголков земли. Инчэн пошёл в сторону сияющего следа, прежде убедившись, что девушки идут за ним. Какое-то время их не замечали, но вот взоры нечисти и бессмертных обратились к ним, и тогда дракон почувствовал, как со всех сторон на них мчится сила — сила, с которой ему не справиться в одиночку.

Уже через мгновение он увидел, как к Пан Чжэнь тянется рука лешего, которую она отталкивает, как в купол летят ледяные острые стрелы. Инчэн сложил руки перед собой, ладонь над ладонью, раздвинул их и, создав шарик духовной энергии, увеличил его и выбросил вверх. Шарик взорвался, разметав первую волну противников, сбив стрелы. Но врагов было слишком много, и эта бравада почти ничем не помогла.

И тогда идущей вслед за драконом Наде стало по-настоящему страшно. Ощутив связь с жемчужиной Инчэна, девушка подумала, что ей теперь всё нипочем! Но не тут-то было… Никогда она ничего подобного не испытывала, всё внутри заходилось в немом крике ужаса… Зима, хотя и не родная соловью, но такая красивая, а не далее, как вчера ещё и очень радостная, вдруг обернулась ледяным вьюжным кошмаром. Захотелось сделаться пташкой и помчаться куда-то на трепещущих крылышках… а еще лучше — спрятаться Инчэну за пазуху. И только одно могла она сейчас сделать, чтобы придать духовных сил себе, а быть может, и ему… спеть!

Надя запела неожиданно, совсем негромко, но песня словно сама по себе вырывалась из ее груди все сильнее, готовая перекрыть завывания нежити и вьюги. Песня искристая и радостная, яркая и упругая, самая весенняя, немножко фривольная… Это было последнее, что сейчас все ожидали услышать.

— Туча со громом сговаривалась:

Ты греми, гром, а я дождь разолью,

Вспрыснем землю весенним дождём!

Песня Леля из любимой Надиной оперы «Снегурочка» давалась Соловушке ничуть не хуже партии главной героини. Сейчас её голос не звенящим серебром, но прозрачными янтарными горошинами пробивал колдовскую тьму. И страх отступил, дышать стало легче. Умела б Надя сражаться — вступила бы в битву. Хотя ей казалось, что и так недругам весенняя песня пришлась не по вкусу. Кто-то запустил в певицу острой сосулькой, и та, пробив рукав куртки, вонзилась девушке в предплечье. Надя вздрогнула, едва не сбилась, но тут же выровнялась и продолжила петь:

— То-то цветики возрадуются!

Выдут девицы за ягодами,

Вслед им молодцы увяжутся.

Лель мой, Лель мой! Лёли-лёли, Лель!

Пан Чжэнь сражалась с неуспокоенными душами, блазни и лешие кружили, ожидая Карачуна. Тот приближался стремительно, и снова обрушил на маленькую компанию целый шквал ледяных острых игл. Инчэн повторил свой трюк, удар вышел слабее, не тронул врагов и даже иглы сбил не все.

Одна из них полетела прямо в Надю, но прежде чем дракон успел хоть что-то сделать, Пан Чжэнь оттолкнула своих противников и заслонила девушку собой. Ледяная игла вонзилась имуги в плечо и вышла насквозь, мгновенно замораживая рану, превращая её в морозный узор. Пан Чжэнь схватилась за плечо и припала на одно колено. Надя не сразу поняла, что это в неё едва не прилетела страшная игла… но эта чёрная змея в человеческом теле… воровка… закрыла её собой! Как? Почему?!

А Инчэн ясно осознал — нет… так им не победить. Можно перенести их в другое место, но цена, что он заплатит, будет велика и, вероятно, лишит его возможности вернуть жемчужину. И всё же иначе им не спастись. Инчэн на мгновение закрыл глаза, а когда снова открыл — в них вспыхнул драконий огонь. Он шагнул к Наде, взял её за руку, а затем, схватив за шкирку Пан Чжэнь, переместился прямо по следу жемчужины.

Глава 14

Они выпали в траву, на удивление зелёную. Солнце мгновенно согрело их, и в зимней одежде стало невыносимо жарко. След артефакта здесь пылал особенно ярко. Инчэн пошатнулся. Он перенёс их предельно близко к жемчужине, забыв, что она может быть и в иных мирах, за гранью. И он невольно преодолел эту грань, потратив духовные силы.

«Восстановление будет долгим», — подумал дракон. Колени подогнулись, он рухнул в траву, упёрся ладонями во влажную землю и сплюнул кровь. Со своей жемчужиной было бы легче, но теперь ему потребуется длительный отдых.

Инчэн с трудом принял позу лотоса, сел и развёл руки в стороны, позволяя духовной энергии циркулировать в теле. С уголка губ стекла очередная струйка крови, когда он закрыл глаза.

Пан Чжэнь, раненая и измотанная, села рядом и сделала то же самое.