Соловьи не поют зимой (СИ)

Сон стал накатывать волнами, и Пан Чжэнь, едва завидев гору старых вещей в одной из комнат дома, устроилась на ней и мгновенно провалилась в сон.

* * *

Инчэн и Надя появились на просёлочной дороге, припорошенной снегом, но хорошо видимой. Вероятно, здесь часто проезжали машины и проходили люди. Луна искрилась на снежном покрове, создавая вокруг по-настоящему зимнее волшебство. Инчэн даже пожалел, что не сможет просто побыть с Надей при такой красивой луне.

След имуги вёл прямо вниз, к застывшей реке и маленькому деревянному домику, очевидно, заброшенному. Инчэн взял Надю за руку. В этом месте было что-то не так, ощущалось чьё-то могущественное присутствие, но вместе с тем оно не казалось опасным. Инчэн не стал задумываться об этом. Сейчас важнее всего был след имуги, след к жемчужине, которую необходимо забрать любой ценой.

Он повёл Надю к домику по следу Пан Чжэнь, и чем дальше они шли, тем сильнее им обоим хотелось спать. Заметив, как Надя зевнула, прикрыв рот рукой, Инчэн подумал, что для этого дня слишком много событий и им следовало бы отдохнуть, но останавливаться здесь было негде, а догнать имуги действительно важно.

Шаг, ещё шаг. Инчэн почувствовал, как расслабляется рука Нади, и понял, что и сам держит её не слишком крепко. Они остановились, взглянули друг другу в глаза.

— Сердце моё… — прошептал Инчэн, пошатнулся, и его сознание погрузилось во тьму.

— Радость моя… нет… — Надя устремилась вслед за ним, потому, что хотела поддержать, и потому что сама уже не могла стоять на ногах. Обхватила, попыталась крепче прижать к себе, приподнять, но глаза уже сами собой закрывались, сознание уходило… Всё, что смогла Соловушка — прильнуть к губам Инчэна… и погрузилась в тяжёлое забытьё…

Чья-то нечеловеческая сила тут же взметнула снег белой пылью, из неё вышла мавка, а за ней — двое существ, бесцветно-серый леший и скрюченная карга, с головой, по-бабьи повязанной тёмным платком. Яника рядом с ними в своем нынешнем современном наряде выглядела странно.

Мавка подошла к застывшей на снегу паре с довольной усмешкой на красивых бледных губах. Пнула неподвижного дракона в бок носком сапога.

— Ну что, чья взяла?

И обратилась к Карачуну, который оставался по-прежнему невидимым:

— Перенеси-ка ты их, снежный дед, в тот самый дом, куда Манило и Дрема завели чужеземную змею. Со всеми сразу и покончим.

Поднялась пурга на ровном месте, окутала спящих колдовским сном юношу и девушку — и они исчезли в её бешеном кручении.

— Теперь идите за мной, Блуд-Манило и бабка Дрема, — сказала Яника своим подручным. — И пока я буду в том домишке, Карачуна отвлекайте как хотите, хоть пляшите, хоть в прятки с ним играйте. Чем дольше, тем лучше — поняли?

В заброшенный дом у реки мавка входила с опасением. Её враги обладали неведомым волшебством, которое, как она уже слышала, называют ещё магией. Вдруг эта самая… магия… у них сама собой взыграет? Всем остальным велела остаться за порогом, объяснила это все той же опасностью, исходящей пусть даже и от спящих чужаков. И теперь слышала, как бабка Дрема завывает во весь голос свои песни, могущие отуманить даже морозного деда. Песни отдалялись — похоже, в дело вступил Блуд-Манило, кого угодно способный заставить заплутать, увести хоть на край света. Впрочем, недолго это будет длиться — Карачун всё же сила.

— Ох, и взлютует Морена! — покачала головой мавка без капли страха. Огляделась. Дракон и вцепившаяся в него девчонка лежали на полу и не шевелились. Волшебство зимы и тёмное колдовство, сплетённые воедино, создали забытьё, в которое оба были сейчас погружены. А иначе с этим парнем не справиться…

Яника прошла в другую комнату. Там на старых вещах валялась в таком же беспамятстве змея в человеческом теле. Дрема, Манило и Карачун вытянули из неё все силы, и девица даже не шелохнулась, когда мавка наклонилась и разжала её стиснутые в кулак пальцы. Жемчужина перетекла в ледяную ладонь ведьмы-нежити… волна удивительной силы накрыла Янику, пробуждая давно забытое ощущение восторга. Мавка поняла, что никогда, никому и ни за что не отдаст неповторимую вещицу… да она и не собиралась. Очень странное чувство разливалось в ней, от головы до пят, противоречивое, на разрыв… Словно бы боль, которая вот-вот всколыхнётся и потопит, кинет и её саму в тяжкий сон… и в то же время тёплые ручейки нежно зажурчали внутри…

Яника невольно поднесла жемчужину к губам, словно хотела глотнуть, испить её силы. Но потом резко сжала пальцы, пряча в кулаке своё сокровище. Теперь и она многое, очень многое могла! Даже своей волей перенестись в одно из волшебных мест, которое случайно увидела однажды в осколке зеркала. Там вода… там тепло… там цветы… и никакая царица зимы её не достанет. Так и сделала — исчезла из убогого продуваемого домишки вместе с обретённой своей радостью, с осознанием того, что это и есть лучшая месть драконам — и прошлому, и нынешнему.

Глава 13