Соловьиная бухта

— Да, я не могу быть подлецом. Марго очень хорошая. У нее были тяжелые времена: в прошлом году она потеряла тетю, а недавно умер ее дядя. Она совсем одна. У тебя, по крайней мере, есть семья. Но, Бетти, если бы ты пришла хотя бы месяц назад! Я дружил с Марго, и все считали, что у нас серьезные намерения, но только пару дней назад я попросил ее дать мне окончательный ответ. Я не влюблен в нее, и я не торопил события, но ты насмехалась надо мной, и это было так не похоже на тебя. Конечно, сейчас я понимаю, это было притворство. Мне бы хотелось свернуть Джеральдине шею. Бетти…

— Да, Джонатан?

— Я не имею права просить об этом, но не исчезай пока, ладно? Пока Марго не даст мне ответ.

— Нет, я не исчезну, но не стану видеться с тобой. Так будет еще больнее. Вот конверт с моим адресом. Иди. Марго могла заметить тебя. Я побуду здесь.

Марго резко отпрянула, огляделась по сторонам и исчезла в кустах, услышав напоследок голос Джонатана:

— Иду… Иду… Бетти, возможно, мы видимся в последний раз. Дай мне еще несколько минут.

Марго побежала по усыпанной листьями тропинке. Меньше всего ей хотелось, чтобы Джонатан стал разыскивать ее. В этот миг она заметила Пьера Лаверу.

— Мистер Лаверу, ваше предложение еще в силе? Вы меня подбросите? Тогда моим знакомым не придется делать крюк в сторону.

— Буду рад, — просто ответил он.

Марго нашла Роксанну и сказала, что ее отвезут домой. По дороге ей удалось спокойно отвечать Пьеру, который, не переставая, болтал о Лондоне. Наконец они очутились на менее оживленной Вест-роуд и направились к Остерли-парку. Когда они подъехали к ее дому, в окнах горел свет, и Марго быстро спросила:

— Может, хотите чашечку кофе? Мне кажется, мистер и миссис Рослин еще не спят. Или вам рано утром на дежурство?

— Нет, я работаю с десяти. С удовольствием приму ваше предложение.

Они попрощались с водителем и вошли в дом.

— Если они уже ложатся спать, я угощу вас кофе в своей гостиной, но думаю, они только недавно вернулись из театра.

Рослины обрадовались встрече с Пьером Лаверу и стали показывать ему сувениры из Южной Америки. Говорили в основном об Акароа и Южной Америке. Марго заставила себя забыть обо всем и стала жадно слушать. Учитывая, что в городке всего пятьсот жителей, Пьер Лаверу может упомянуть Фрэнсиса Найтингейла. Но он говорил в основном о потомках французских переселенцев и китобоях, которые жили на побережье в доколониальные дни, когда киты подходили близко к берегу. Собираясь домой, он сказал:

— Я уже дважды был в Остерли-Хаус. Но хотел бы побывать еще раз. Может быть, составите мне компанию в воскресенье? Вы так много знаете о древностях, поэтому ваше общество было бы мне вдвойне приятно.

Марго с радостью согласилась: нужно же как-то приглушить боль. Кроме того, ей хотелось еще послушать об Акароа.

Глава 2

Зайдя за Марго в воскресенье, Пьер Лаверу, не скрывая своей радости, сказал: — Замечательные новости! Через месяц в Англию приезжают мои родители. На целый год! Отец слишком много работал, и доктор Дюмэн уговорил его отдохнуть. Мать у отца англичанка, и она мечтала, чтобы сын когда-нибудь увидел Англию. И конечно, он хочет побывать в Нормандии. За фермой в это время будет приглядывать его помощник. Мне даже не верится. Они всегда говорили, что не смогут бросить ферму — слишком много забот. Сначала надо было дать образование детям, потом выдать замуж моих трех сестер.

Они шли по усыпанным золотисто-рыжей листвой дорожкам Остерли-парка, постояли у озера, где дети бросали крошки упитанным птицам, и направились дальше. Марго никак не могла перевести разговор на Акароа. Пьер, блестя темными глазами, предпочитал говорить об Остерли.

— Да, где-то около. 1570 года две женщины снимали палисадник и устроили страшный шум. Эхо было во времена сэра Томаса Грешема — основателя Королевской биржи. Он был так богат, что, когда королям обмолвилась, что помещение суда слишком большое и будет красивее, если посередине его разделит стена, ей тут же послал рабочих, и, когда королева проснулась, вместо одного суда было два! Конечно, с тех пор все, сильно изменилось, в основной благодаря Роберту Адаму. Поэтому эти особняки и по сей день кажутся такими жилыми — они не просто образцы какого-то определенного исторического периода, их история продолжается поныне.

Украдкой поглядывая на Марго, он думал: современная девушка в алом свитере с высоким воротником, сером твидовом пальто, затянутом поясом, но ее легко представить в любой эпохе. Идеальный овал лица, ямочка на подбородке, темные глаза и золотисто-каштановые волосы небрежно стянутые прозрачным бантом… Пожалуй, лучше всего она смотрелась бы в восемнадцатом столетии.

— Как жаль, что я не встретил вас раньше, — сказал Пьер. — Ведь я живу здесь уже год. Какая потеря!

Марго быстро взглянула на него. Он понял ее взгляд, и его темные глаза сверкнули.