Соловьиное эхо (сборник)

…Фет приуныл, когда вышел указ о том, что потомственное дворянство будет присваиваться только военным в чине майора. Значит, его цель отодвигалась на долгие годы. Но выбора не оставалось. Поэт продолжал служить.

Счастливая перемена

В 1853 году Фет перешел в гвардию и перебрался с юга на север, к месту расположения своего нового полка. Оглядываясь назад, поэт как будто новым, просветленным взором увидел покинутую южную природу:

О, как бы я на милый зов ответил
Там, где луны встающий лик так светел,
Где дышит ночь невыразимой тайной
И теплятся над спящею Украйной
В лучах лазурных звезды из-за туч,
И грезит пруд, и дремлет тополь сонный,
Вдоль туч скользя вершиной заостренной…

Лагерные учения фетовского полка проходили под Петербургом, и поэт получил возможность бывать в столице. В 1850 году у него вышел второй сборник стихов, подготовленный уже давно. Новых стихов с конца 40-х годов Фет написал очень мало, не в силах преодолеть гнетущее душевное одиночество. Но теперь, очутившись в Петербурге, он невольно потянулся к литературной среде, явился в редакцию журнала «Современник». Великий русский поэт Николай Алексеевич Некрасов, в ту пору руководивший журналом, был чуток ко всему передовому и сплотил вокруг себя самых талантливых литераторов.

В кругу «Современника» Фет встретился с писателями Иваном Александровичем Гончаровым и Дмитрием Васильевичем Григоровичем, с женой Некрасова – писательницей Авдотьей Яковлевной Панаевой, с критиками Василием Петровичем Боткиным и Александром Васильевичем Дружининым. А по-настоящему сдружился с Иваном Сергеевичем Тургеневым, с которым познакомился прежде, на Орловщине, во время наездов домой из полка.

В редакции «Современника» Фет пришелся ко двору. Поэт почувствовал искреннее внимание к себе и воспрянул духом. Бумага и карандаш опять поманили его, и он уединился в номере петербургской гостиницы. Фет обнаружил, что подробности его жизни на юге, казавшиеся будничными, незначительными, не так уж прозаичны. Дымка воспоминаний придала им очарование невозвратимого.

Взять хотя бы поездки в Кременчуг по Днепру в рыбачьей лодке под парусом. Когда-то они казались удобными и приятными, потому что были дешевы и вносили разнообразие в военный быт. Теперь стало не важно, с какой целью совершались эти поездки. В сознании осталась одна прелесть увиденного в пути. Глаза запомнили днепровский пейзаж с величайшей точностью, и теперь он легко возник в стихотворении «На Днепре в половодье».

Первым слушателем этого стихотворения стал Тургенев, навестивший Фета в гостинице. Чтение привело его в восторг.

– Я боялся, что талант ваш иссяк, но его жила еще могуче бьет в вас. Пишите и пишите!

Стихотворение «На Днепре в половодье» Фет посвятил Панаевой. Оно было напечатано в первом номере «Современника» за 1854 год.

В том же году читатели этого журнала познакомились со стихами Фета, в которых дышало, дремало, нежилось и играло всеми цветами радуги море. Весной полк Фета расположился в Эстонии, на Балтийском побережье. Каждый день любуясь заливом, поэт научился различать малейшие оттенки в настроении грозной и ласковой стихии, жадно прислушивался к усыпляющему шепоту и капризному лепету волн. Он говорил, что его покорила «и красота моря, и море красоты». Талант его живо откликнулся на новые впечатления. Небольшие приморские стихотворения Фета находили радушный отклик у литераторов из тургеневского окружения.

В одном из этих стихов выражены первые ощущения поэта от близости моря. Он окидывает взглядом всю широкую картину воды и неба. Мелкие детали пока не подмечены. Поражает щедрая огромность пространства:

Ночь весенней негой дышит,
Ветер взморья не колышет,
Весь залив блестит, как сталь,
И над морем облаками,
Как ползущими горами,
Разукрасилася даль.

Постепенно глазу и пониманию поэта становятся доступны и подробности жизни приморской природы. Каждая в своей многозначительности и все вместе они очень полно выражают смену времени дня и настроение морской стихии в стихотворении «Вечер у взморья».

Природа открыла поэту свою невидимую душу, научила его чувствовать взаимосвязь всего живого на земле.

Родственное внимание к природе помогло Фету уловить приметы, по которым он легко предсказывал погоду. Но в стихотворении «Жди ясного на завтра дня…» мало видеть лишь пророчество светлых, радужных дней в природе – поворот на ясный день совершался и в душе поэта.

Звездный час

В обзоре литературы за 1842 год В. Г. Белинский писал: «…Прошлый год был небогат стихами, а будущий – это можно сказать смело – будет еще беднее… Лермонтова уже нет, а другого Лермонтова не предвидится… хоть совсем не пиши стихов…»