Соловки

— А то как? Там мне нечего делать. Здесь хоть за ее душу молиться стану!

Он прочел мне свои стихотворения. Они были не обработаны, рифма не совсем удачна; размер не соблюден — но какая сила выражения, какие яркие образы! Талант так и звучал в каждой строке их. Они были проникнуты чувством великой скорби. Только порою в них отчаянно прорывался бурный, бешеный порыв измученной души. Тоску они навели на меня. Жалко было видеть такое дарование схоронившимся в монастыре.

Все мои убеждения были напрасны.

— Перст Божий! — твердил он. — Да и что из меня будет там… В мире нет спасения!

XVI Кожевня и кирпичный завод. — Экономическое положение монастыря

Нужно отдать Соловецкому монастырю справедливость. Это хороший работник и хозяин. Начиная с наместников и членов собора, здесь работают все и каждый. Часто иеромонах справляет черную работу и не претендует на это. Он только совершает «послушание». Сюда стекаются из разных концов России. Тут есть монахи с Кавказа, из-за Волги, из Западного края, из Крыма, из Сибири, из Турции. Всякий приносит с собою какое-либо знание, кто по хозяйству, кто по механике. Оттого в монастыре везде, где возможно, ручной труд заменен машиною, и непременно местного изобретения. Даже вода в гостиницы и монастырь не разносится носильщиками, а поднимается в каждый этаж посредством ловко и удобно устроенных воротов. Никто не должен находиться в бездействии — вот принцип этой аскетической рабочей коммуны.

— Да ведь у вас, поди, полениваются работать?

— А надзиратели-то наши!

— Какие надзиратели?

— Св. Зосима и Савватий невидимо присутствуют. Их не обманешь — все видят. На них, ведь, работаем, они наши хозяева. Повсечасно памятуем это. Опять же не забываем, что только труждающийся да яст…

Монах идет на работу беспрекословно. Ни недовольства не выскажет, ни о замене его другим не попросит. Этому особенно способствует то, что 5/6 всего числа иноков больше крестьяне и только 1/6 из других сословий. Первые и вне стен монастыря привыкли работать, и работать впроголодь.

— Раз как-то я стену работал и затомился, так затомился, что руки поднять не могу. А хотелось стену вывести, не откладывая до другого раза. Ну, и стал я на колени, сделал несколько земных поклонов, помолился святому Зосиме-Савватию, и вдохнули хозяева наши силу в меня. До самого до вечеру безотходно работал. Стену и окончил!

Монахи имена святых Зосимы и Савватия произносят, как одно имя: З_о_с_и_м_с_а_в_в_а_т_и_й.

Понятно отсюда, как развилась в Соловецком монастыре такая производительность, какая не снится и Архангельску. Здесь строят пароходы, чинят их, литографируют, дубят кожи, приготовляют кирпичи; тут есть фотография, финифтщики, золотильщики, ювелиры, сапожники, портные, башмачники, восковщики, механики, скотоводы, сыровары, строители, архитекторы; тут есть магазины, великолепные хозяйственные помещения, кладовые, квасные и пекарни; монастырю принадлежат два парохода и морская шкуна, на которой монахи ловят рыбу и промышляют зверя вдоль берегов мурманских, в Северном Ледовитом океане. Тут есть резчики, столяры, кузнецы, гончары, коневоды, огородники, опытные садовники, живописцы, даже золотопромышленники. Короче — отрезанный в течение 8-ми месяцев от всего остального мира Соловецкий монастырь ни в ком не нуждается и ничего нигде не покупает, а все, что ему необходимо, производит сам, кроме хлеба, круп и каменного угля.

Эта кипучая деятельность производит поразительное впечатление на людей, видевших такие обители, каковы Троицко-Сергиевская, Юрьевская и др., не труждающиеся и не обремененные, но все же вкушающие от плодов земных в изобилии.