Солтинера. Часть вторая (СИ)

— Кроме этих писем я ничего не знаю о ней. По крайней мере ничего, что не опиралось бы на факты… Конечно, мне рассказывали о ней ее родственники, но это было совершенно не то, чего бы я хотела… или ожидала услышать на самом деле. Вы понимаете? Ничего не знать о собственной матери, какого? — она горько усмехнулась.

Несколько минут протекли в неловком молчании. София задумчиво смотрела на спящую Олив, а Леон с Розой не смели обменяться и взглядом. Наконец, Леон сказал, что Олив, кажется, заснула. София вздохнула, словно провожая какие-то свои тайные мысли, а потом встала и пошла к двери, поманив гостей следовать за собой.

— Кажется, Фредерик ушел, — сказала она, оглядевшись и увидев сидевшего на диване с газетой мужа. Тот кивнул и улыбнулся.

— Только что, — сказал он. — Морис начал шуметь, и он пошел с ним на улицу. Сказал, что подождет вас, — добавил он, обращаясь к Леону. — Он ведь обещал показать вам город.

— Да, действительно, — согласился Леон, слабо улыбнувшись. Он взял Розу за руку. — Тогда нам пора. Большое вам спасибо за гостеприимство.

София проводила их до двери, а когда Леон с Розой попрощались и вышли за порог, она им улыбнулась все той же странной, угрюмой улыбкой.

— Спасибо вам, — сказала она, и голос ее едва заметно дрогнул. — Прощайте.

И она закрыла за ними дверь.

Глава 9

Последние дни

Фредерика они так и не нашли, да и искали его лишь за тем, чтобы попрощаться. Леон казался напряженным и угрюмым, и Роза, пока он возился с телефоном, тоже чувствовала себя на редкость далекой от действительности. Время стало каким-то вязким, секунды текли медленно, и поэтому она обрадовалась, когда вид улицы Бове сменился видом маленькой, знакомой комнатки в Ленинграде. Франция 1964 года исчезла, превратившись в крошечную картинку Бове на экране телефона Леона.

— Ну, что ты скажешь? — Леон устало плюхнулся на свою кровать и запустил пятерню в волосы. — Похоже, мы знаем, что с ней стряслось. Честно говоря, я думал, что с ней просто случился какой-нибудь несчастный случай, но это… Господи, неужели это правда? Она покончила с собой?

— И зачем, хотела бы я знать? — спросила Роза, тоже опускаясь на краешек своей кровати.

— Любовь, — странным голосом протянул Леон. — Достаточно просто. Она не смогла пережить уход того, о ком писала. Такое бывает, а для Солтинера это — обычное дело.

Роза встретила его взгляд и вздохнула. Леон мрачно усмехнулся и продолжил:

— Анна ведь Солтинера. И если она влюбилась безответно, то вполне могла впасть из-за этого в депрессию, а потом и умереть. Как ни страшно это звучит, но это так.

— Неужели все так серьезно? — испуганно спросила Роза. — Неужели только из-за исчезновения какого-то человека любой Солтинера может умереть? Но ведь не может же быть, чтобы всякому отвечали взаимностью. Это было бы просто нечеловеческое везение!

Леон качнул головой и ответил, взвешивая слова:

— Понимаешь, в этом смысле всем Солтинера и правда везет. Мы влюбляемся, когда чувствуем, что нашли "своего" человека. В наше время люди любят терять голову по нескольку раз за год, но при этом это чувство далеко от… Скажем так, любят по-настоящему раз-два в жизни, и любят — душу. Конечно, иногда сложно разглядеть, какая там душа у человека, но у нас с этим проще, потому что мы чувствуем все сразу. И поэтому нам везет — мы просто не ошибаемся, потому что действуем наверняка. Ну, в большинстве случаев это так, — поправился он, — бывает, что и ошибаемся, но это лишь очень редкие исключения.

Какое-то время Роза молча взвешивала эти слова, а потом непонимающе нахмурилась и спросила:

— Выходит, Анна ошиблась?

Но Леон лишь развел руками.

— Этого я тоже понять не могу. Скорее всего, произошло какое-то недоразумение, из-за которого они вынуждены были расстаться, или что-то вроде этого.

— Но почему же это случилось, если она влюбилась "наверняка"? Должна же она была знать, что делает. Или все дело в том, что тот, в кого она влюбилась, не согласился с ее видением "родственной души"? — Роза потерла виски кончиками пальцев. — Или же нет… Слушай, а если Солтинера влюбляется в простого смертного… — Леон улыбнулся, и Роза поспешно продолжила, — он же рискует запросто получить от ворот поворот. Такое ведь вполне могло случиться и с Анной. Не могла же она подойти на улице к прохожему и сказать "Прости, но ты — моя родственная душа, так что пошли, обсудим это".

Но Леон лишь покачал головой.

— Роза, если не хочешь получить от ворот поворот, то и подходить к делу следует осторожно. И Анна это наверняка понимала. Простые смертные, как ты выразилась, тоже, бывает, влюбляются с первого взгляда. Но говорить об этом прямо и сразу же… Это же противоречит всем законам осторожности! Даже из чувства самосохранения, — прибавил он, пораздумав. — Мало ли, какая реакция последует после прямого признания в первые минуты знакомства.

Не сдержавшись, Роза прыснула, прикрыв рот кулаком.