Солтинера. Часть вторая (СИ)

Ранди и Джон, которые вот уже пять минут как медленно оседали на скамейке, закрыв глаза и изображая похрапывание, после этих слов разом разлепили веки и уставились на него. Эллен и Тео Леруа гордо заулыбались, глядя на сына, Дженни только спокойно усмехнулась, а что до Олив и Рафаэля, то они застыли в немом изумлении, открывая и закрывая рты, не в силах ничего сказать.

— Браво, — произнес в воцарившейся тишине Николас и одобрительно опустил голову. — Возьму на вооружение.

На несколько минут воцарилась торжественная, но при этом страшно неуютная тишина. Все еще не придя в себя от изумления, Олив принялась стучать по земле туфлей, а на лице ее мужа медленно но верно расцветала улыбка. Оба смотрели на дочь, и чем больше они это делали, тем сильнее улыбался Рафаэль и тем усерднее стучала туфлей по земле Олив.

— Все решилось буквально полчаса назад, — нарушил наконец молчание Леон, так и не дождавшись от них никакой реакции на свои слова. — Когда я вернулся из Гоби с Плутоном.

И тут, Олив и Рафаэля как будто прорвало, словно они были куклами-марионетками, которых заставили подскочить, дернув за ниточки.

— Что ж, приносим свои поздравления… — начал было Рафаэль, но Олив прервала его, воскликнув:

— Поздравления? Дорогой, какие тут могут быть поздравления? Розе всего-то восемнадцать лет! Ладно бы еще она поступила в университет и там познакомилась с кем-нибудь — я бы и слова не сказала, все-таки такое общество! Но здесь, когда она еще даже не окончила эти курсы, да и вообще, когда не знаешь, чего и ожидать от…

— Дорогая, но ведь она уже совершеннолетняя, — Рафаэль похлопал жену по плечу. — Думаю, мы можем позволить ей самой решать, что делать.

— В Америке некоторые до сих пор считают, что совершеннолетие наступает в двадцать один год, — фыркнула та, дернув плечом. — И я совершенно согласна с ними! В конце концов, кто скажет, что творится в голове восемнадцатилетнего подростка! Ты помнишь, каким был в восемнадцать лет?

— Ловил голубей и жарил их! — в восторге завопил Джон. — Десятками!

— Но по закону она уже совершеннолетняя, — стараясь перекрыть гогот близнецов, возразил Рафаэль. — А живем мы все-таки во Франции… То есть, я хотел сказать, жили, — он помотал головой и вопросительно посмотрел на Дженни. — Простите, вы не знаете, по законам Сулпура, когда наступает совершеннолетие?

— Ваша дочь имеет полное право выходить замуж, — ответила та невозмутимо. — Но в данном случае, как мне кажется, имеет значение не столько это, сколько тот факт, что она вообще согласилась пойти на это. И почему.

Растревоженная Олив, настигнутая этими словами внезапно, на какой-то миг даже перестала фыркать и грозно сверкать глазами, глядя на хохочущих близнецов. Она позволила мужу начать успокаивающе поглаживать себя по спине и замерла.

— Почему? — тоже опешил Рафаэль. — Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что если вы зададите ей этот вопрос, то у вас отпадет желание запрещать ей выходить замуж, — пожала плечами Дженни. — Насколько я знаю, от скуки редко когда принимают решение стать чьей-то женой.

Олив сделала глубокий вдох, протяжно выдохнула, и только потом скосила взгляд на мужа. Тот убрал руку с ее спины и кашлянул.

— Роза… — Рафаэль вопросительно посмотрел на притихшую дочь. — Дорогая, ты можешь объяснить нам, почему решила… выйти замуж за Леона?

— Из чувства самосохранения, — брякнула та и быстро пояснила. — Просто я не смогу выжить, если ему вздумается куда-нибудь уехать от меня.

Леон прыснул в кулак, и Олив неодобрительно посмотрела на него.

— Самое красивое признание в любви из тех, какие только существуют, — одобрительно кивнул Николас, весело поблескивая глазами. — Никогда еще не слышал ничего более романтичного.

Тео и Эллен разом заулыбались и Тео обнял жену за плечи.

— Вы ведь помните, когда я болела и не могла ничего есть? — Роза покраснела и посмотрела на родителей. — Это произошло потому, что Леон… Ну, он что-то не рассчитал, и вернулся позже намеченного времени.

— Позже намеченного? — повторила Олив, заметно побледнев. — То есть, ты имеешь в виду, что… Роза, не шути так! Ты ведь не хочешь сказать, что заболела потому, что его не было рядом?

Роза поерзала на скамейке и пожалела, что не может упасть в обморок и разом покончить со всем этим собранием.

— Что-то в этом роде, — неопределенно пожала она плечами. — Это сложно объяснить.

Перехватив взгляд Леона, она вспомнила вдруг, как они в последний раз обсуждали с ее родителями эту тему. Леон, которого едва не испепелили взглядами Рафаэль и Олив, объяснял им, что происходит, когда улучшается погода. Дело было еще в Реймсе, но уже тогда Роза мысленно возмутилась, когда он сослался на присутствие в городе Марты, только бы закрыть эту тему. Никогда еще она так хорошо не понимала его, как теперь, когда ее все равно что превращают в пыль взгляды всех собравшихся.

— Для Солтинера это обычное дело, — подал голос Леон, оторвав взгляд от ее покрасневшего лица и взглянув на Рафаэля. — Мы живем благодаря солнцу, а погода улучшается когда мы с Розой вместе.