Сольвейг и болотное заклятие

– Что уж там скрывать, зрелище передо мной предстало очень печальное. Если честно, в первое мгновение у меня даже руки сразу сами собой опустились от безысходности, – тихо призналась знахарка. – Я хоть и ведьма, но, увы, не всесильна!..

Сердце защемило у попаданки, и она с болью закрыла глаза.

– Но мы с Рагнаром принесли с собой много всяких снадобий. И я приказала себе: «Действуй!» А мальчик стал моим первым помощником. Я начала лечить раненого. Безо всякой надежды, теперь-то уж могу это сказать. А тогда даже себе самой боялась в этом признаться. Чтобы не навредить ненароком! Но самое страшное, что ничего не происходило, никакого улучшения. Жизнь чужестранца по-прежнему висела на волоске… – вздохнула Чернава. И продолжила:

– Но ведь жизнь, не смотря на ужасную рану, по-прежнему теплилась в этом сильном воине! И я непрерывно делала свое дело. И потом приняла решение, что лучше бы раненого переправить с острова ко мне домой. Чтобы была возможность готовить новые лекарства и проводить магические обряды. Тогда я поговорила с главой чужеземцев, и он дал добро. И как только поняла, что больного можно переносить, что это ему не повредит, так его друзья взялись за дело. Воины очень аккуратно, на носилках, перенесли раненого ко мне в дом.

– Так Асвальд был тут? – заволновалась Оля, оглядывая комнату, словно в надежде увидеть здесь своего ненаглядного викинга.

– Да. Бедный, бедный парень! Полгода он тут лежал. Вот на этом самом месте. Такое сильное и красивое тело у Асвальда… Но какой же он, бедняга, был тогда беспомощный!

Влюбленная снова до боли закусила губу, чтобы не заплакать.

– Уж сколько я тут магических обрядов провела! – призналась Чернава. – И к ведьмаку Пичаю посылала весточку, чтобы тот оказал поддержку. И он тоже старался изо всех сил! И Голуба помогала, как могла. Она на это время специально переселилась ко мне, чтобы ухаживать за раненым. С женихом Тумаем они из-за этого даже решили свадьбу отложить. И что бы я без Голубы делала! Тумай тоже часто приезжал и помогал.

– Спасибо этим добрым людям! Пусть они будут здоровы и счастливы! – воскликнула Оля, сложив руки как для молитвы.

– Да, Голуба нянчилась с Асвальдом, как с малым ребенком. До чего же доброе сердце у этой девушки! Я бы без нее ни за что не справилась. Но, не смотря на все наши усилия, никакого улучшения долго не было. Раненый по-прежнему лежал пластом, словно мертвый, лишая нас всякой надежды… Да-а… Но все же, в какой-то момент боги сжалились над парнем! И, наконец, наступил момент, когда его сильный организм начал сопротивляться смерти. И с тех пор Асвальд пошел на поправку. Медленно, но пошел! Как же я радовалась, увидев его ясные глазки открытыми!

– О, мой бедный викинг!

– Сначала твой красавец начал понемногу вставать, потом ходить… А когда он совсем отживел, сколько он тут помогал мне! И крышу на доме заново перекрыл, и дров на зиму заготовил с избытком. Наконец-то, силушка богатырская к Асвальду вернулась! Да-а… А уж как он о тебе вспоминал! И очень сильно печалился, что уже никогда не сможет больше тебя увидеть. Как же его душа рвалась к тебе! Бедняга так страдал, что я смотреть не могла на него в такие моменты…

***

Чернава замолчала. Она находилась под впечатлением от вновь пережитого, а ее гостья – от услышанного.

– Ольга, а как там твой сын поживает? – вдруг нарушила молчание колдунья.

– Спасибо, хорошо! Растет. Весной ему годик исполнился, – на автомате рассказала попаданка. А потом спохватилась, очень удивленная:

– Но Чернава, откуда ты знаешь о сыне? Я же пока еще ничего о нем не говорила! Даже о том, что он вообще есть!

– О! Я много что ведаю! – загадочно улыбнулась ведьма. – О твоей тягости я знала с самого начала. Еще когда ты была здесь. Но Асвальду я ничего говорить не стала. Очень уж не хотелось мне расстраивать парня лишний раз. Ведь не было никакой надежды на то, что он когда-нибудь тебя снова увидит.

Гостья вынула из-под футболки цепочку с кулоном и открыла на нем крышечку. Оказалось, что там, внутри, находится крошечное фото ее малыша.

– Смотри, вот он, мой мальчик, – показала юная мама Чернаве своего малыша. – Я назвала его в честь Асвальда.

– Надо же! – поразилась знахарка, с улыбкой разглядывая ребенка. – До чего же он похож на своего отца! Просто одно лицо. И улыбка точь-в-точь как у Асвальда. Красавец!

И тут влюбленная решилась задать очень мучивший ее вопрос:

– Чернава, а ты случайно не знаешь, когда Асвальд теперь тут появится? И появится ли вообще?

– Как я уже говорила, полгода он у меня прожил. Не стал дожидаться весны, и уехал на север. На родину подался. А уже летом чужестранцы проплывали здесь на корабле с купцами. И Асвальд приходил, навещал меня. Привез мне подарок от своей матери. Она просила передать его мне в благодарность за спасение сына.

И знахарка показала драгоценное украшение – цепь с подвеской изумительной красоты. Крупный яркий камень на этом кулоне сиял так волшебно, точь-в-точь как глаза ведьмы!