Солженицын и действительность

Полный высокомерия Солженицын обрушивается на ХУ в «Реплике». Всё, о чём просит ХУ, плохо и расценено как стремление «поруководить (журналом — ДП/… из своей норки». Анонимный автор не устраивает Солженицына. Он должен был, посылая письмо из СССР, его подписать и, видимо, сообщить свой адрес, № паспорта и отделение милиции, которое его выдало. Я не могу представить француза или поляка во время немецкой оккупации, которые говорят открыто о своей ненависти к захватчикам и одновременно сообщают в гестапо о своём местопребывании. Ради каприза Солженицына человек, желающий добра обществу, должен себя загубить, так как мог уже до этого «оттянуть» пару сроков общей сложностью лет в пятнадцать или вырваться из дурдома. Ещё хуже, если Солженицын отгоняет члена КПСС, который ищет выхода, хочет выбраться на верную дорогу. Да не удивит Солженицына, что ХУ скажет своим единомышленникам: — Говорили вы мне, балбесу, не связываться с белогвардейцами, и верно, их благородие ругаться изволят, что не скажешь всё плохо.

Как можно так набрасываться на человека из стана угнетателей, который хочет вызволить отечество из беды? Большая ошибка стричь всех под одну гребёнку, так как из 20 миллионов угнетателей, я думаю, миллионов 17 жертвы обстоятельств и не сделали большой крен в сторону зла.

У многих молодых людей, после фальшивой десталинизации, проведённой Хрущёвым, создалось впечатление, что они начнут жить не под свирепой диктатурой, а под солнцем сталинской конституции, которую, наконец, власти начнут выполнять. Когда в руках КГБ оказывались нити деятельности диссидентов, следовал их разгром, который мы, бывшие зеки, предсказывали. Уцелеть могли только лица, получившие известность за границей, да и то не все. В настоящее время отдельные диссиденты под защитой мирового общественного мнения, могут позволить себе действовать открыто, и, видимо, это засело в голове Солженицына.

Мужество и геройство можно проявить при любой тактике: я восхищён отвагой и благородством ряда борцов, выступающих с открытым забралом. Но их поведение пока следует расценивать как исключение, а не как общее правило. Ошибка рекомендовать всем переходить к легальным формам борьбы в тоталитарном государстве.

Пример самого Солженицына не показателен. В силу сложившихся обстоятельств он был известен властям, но мировая общественность последние десять лет его защищала. Нельзя рассматривать всех, кто ведёт себя иначе, чем вёл себя Солженицын в те годы, как утративших человеческое достоинство.

В 1945 году, в возрасте 27 лет, верный марксистской выучке, по которой людей следует делить на классы, Солженицын совершил дикую выходку. Когда его в армии арестовали, он, памятуя о своём офицерском звании, заставил немецкого военнопленного нести за собой тяжёлый чемодан, набитый книгами. Похвально, что Солженицын сам рассказывает об этом во второй книге «Архипелага ГУЛАГ», но такой факт должен калёным железом жечь человека всю жизнь. Незаметно! Я вздрогнул, когда прочёл в «Реплике» Солженицына, что «жить, не теряя достоинства, — это может быть прежде всего: подписываться своим именем и не тупить глаз перед парторгом?»

На каком основании наш общий наставник присвоил себе полномочия патриарха всея Руси и с Запада решил поучать своих несчастных соотечественников?

Личным мужеством трудно удивить людей нашего возраста, и пальму первенства придётся присвоить тому, кто никогда не стремился иметь защитников, полагался только на свои собственные силы, не прекращал борьбы и сложил голову в полной безвестности.

«Неведомый ХУ! — восклицает Солженицын — Да есть ли у Вас действительно страстная потребность в журнале? Если да — не проще ли Вам самому рискнуть да поработать, да создать другой мечтаемый журнал? Был бы хорош — пошёл бы в Самиздат».

Как можно в здравом уме и твёрдой памяти так отвечать автору за железным занавесом? Солженицыну должно быть известно, что Самиздат и до своего разгрома обслуживал избранных. В Самиздате, который попадает на Запад, могут быть случайные произведения и даже сфабрикованные КГБ. Но к драгоценному биению жизни следует прислушаться, как к дыханию углекопа, которого завалил обвал в шахте. Нельзя в протянутую руку положить вместо хлеба змею.

Глава 5 Речь при получении премии «Золотое клише» Союза итальянских журналистов 31 мая 1974 года. [54]

1. «…Лебедь рвется в облака, рак пятится назад, а щука тянет в воду» (И. Крылов)

«Примитивное разделение мира на две системы является суждением политическим, а значит весьма посредственного уровня».

«Страстными политическими ярлыками мы больше вводимся в заблуждение, чем внимаем в состояние сегодняшнего мира. Если же мы хотим охватить истинную суть положения человечества сегодня… нам не избежать подняться много выше, чем политические характеристики, формулировки и рецепты».