Солженицын и колесо истории

Р[асул] припомнил, как на Лен[инском] комитете, когда обсуждали Сол[женицына], Харламов взывал ко всем: почему все так боятся Твард[овского], что у нас, культ личн[ости] Тв[ардовского]? – если он приходит – все боятся слово сказать против Солж[еницына].

Солж[еницын] хвалил стихи Возн[есенского], поздравлял с этим Тр[ифоныча], а тот сказал: «Что вы, мы его Христа ради напечатали».

31. Х.69

<…> Читал главы «Августа». Романист такой, что руками развести, и похоже, что подбирается к главному, не только в романистике. <…>

1. XI.69

<…>

Слухи, что Чук[овский] завещал половину наследства Исаичу, – несправедливы. А жаль.

Не хотели, чтобы выступали на похоронах С[олженицы]н, Балтер, Копелев и я. Эти фамилии И[льин] прямо назвал как нежелательные.

4. XI.69

<.. > Часов в 5 зашла Анна Сам[ойловна] (Берзер. – С.Л.) с неприятной вестью – в Рязани исключили из С[оюза] П[исателей] Солженицына.

Мы сидели как пришибленные. Надо что-то делать, а сразу не сообразишь. Но в сущности – это катастрофа. Требуют, чтобы он завтра же ехал в Москву «исключаться». Он переложил на после праздников. Тр[ифоныч] мрачно оделся и уехал.

6. XI.69

<…> Днем сегодня Тр[ифоныч] попал все же на аудиенцию к В[оронкову][104]. Приходил Можаев – «правда ли все это? как реагировать?». Надо подождать приезда Ис[аича] (он приедет после праздников). Раньше, чем Тр[ифоныч] вернулся от Вор[онкова], пришел Миша из Главлита. Завел меня к себе. Вчера на вечере, возвеселившись, Ром[анов][105] шепнул Эм[илии], что с «Н[овым] м[иром]» вопрос решен и после праздн[иков] объявят: выводят Кондр[атовича], Л[акши[на и Вин[оградо[ва. Тв[ардовского] трогать не будут.

Тут приехал А[лександр] Т[рифонович] от Вор[онко]ва. Тот был нежен, лез целоваться. Когда Тр[ифоныч] сказ[ал] ему о С[олженицы]не, театрально закрыл лицо руками: «Что делается… и не говорите… Меня 19 раз вызывали в КПК[106] по делу Кузнецова». Когда я сказ[ал] о наших новостях, Тр[ифоныч] промолвил: «Похоже», – хотя, по его словам, о персоналиях речи не было, но Тр[ифоны]ча В[оронко]в снова звал в Союз на «повышенный оклад». <.. >

10. XI.69

10-й № все никак не подпишут. Возня вокруг Гинзбурга[107]. Я кончил статью о «Мудрецах». Бел[яев][108] и проч. н праздниках обсужд[али] в своем кругу посл[едние] события. Смысл акции с Солж[еницыным] – выманить Тв[ардовского] из берлоги. Ставят в вину «Н[овому] м[иру]», что известие об исключ[ении] мгновенно достигло Запада: сопоставляют – в 5 ч[асов] вечера звонок С[олженицы]на в ред[акцию] «Н[ового] м[ира]», а на др[угой] день в 6 ч[асов] утра уже об этом гов[орило] ВВС (Би-би-си. – С.Л.). Меня особенно ненавидят, но о разгоне ред[акции] говорят уже с меньшей уверенностью, чем накануне праздников.

Все теряются в догадках – почему надо было исключать С[олженицы]на именно сейчас, когда он уже год с лишним тихо сидит в Рязани. Я связываю это с недовольством, какое вызвал роман Кочетова. Его влиятельные дружки взялись немедленно его спасать. Решили запалить пожар в др[угом] месте, чтобы отвести угрозу от своих. Факт несомненный – тут неспровоцированная агрессия. Логика же вообще такова, что если писатели ведут себя тихо-смирно, надо вызвать их на неосторожные акции, чтобы было о чем кричать.

11. XI.69

Приглашали на «кругл[ый] стол» критиков в «Журналист», но я не пошел. В 1 час дня была назначена редколлегия – собирался приехать Овчаренко из Агитпропа, как он гов[орил], «потолковать, познакомиться». Мы ждали, что, может быть, он и привезет в кармане пакет о нашем увольнении. Но не тут-то было. В час он не явился и позвонил предупредить, что из-за серьезнейших заданий вообще не приедет в ближайшие дни. Значит ли это, что наше дело решено или, напротив, что в нем все еще полная неясность?

Когда я вошел, все читали по листку стенограмму рязанск[ого] заседания, на кот[ором] исключали С[олженицы]на, стенограмму, сделанную им же самим. Документ сильный. А[лександр] Т[рифонович] сердит, недоволен – «вечно он со своими прокламациями». Но в душе – страшно мается сам и все обдумывает, видно, не самый ли подходящий момент – уйти. Он говорил тут как-то, соглашаясь, что не надо торопиться, что было бы ошибкой и пропустить момент.