Сома-блюз. Романы

- Слушай сюда, mon vieux ‹Старик (фр.)›! Я с тобой не шутки шутить пришел. Ты ведь официант, n'est-ce pas? ‹Не так ли? (фр.)› А официанты все любят совать нос не в свое дело. Так что давай выкладывай, что тебе удалось подслушать. Иначе я приду сюда еще раз, да не один, а с дружками. Не с такими, как мой коллега Хоб. Хоб - он джентльмен. А мои дружки умеют добиваться своего, понял, мальчик? Мы заставим тебя рассказать даже про то, чего не было. Так что лучше бы ты сказал нам все сейчас по-хорошему и избавил нас от хлопот, а себя - от неприятностей, понял?

Хоб поморщился, однако промолчал. Он не одобрял методов Жан-Клода, слитая их чересчур грубыми. Но, следует признаться, эти методы были действенными. Удивительно, до чего просто запугать человека!

- Мсье, вам незачем мне угрожать, - с достоинством ответил Марсель. - Повторяю, я не привык подслушивать. К тому же они говорили по-английски и по-испански, а я этих языков не знаю.

- Не испытывай мое терпение! - пригрозил Жан-Клод. - Ты что-то знаешь, провалиться мне на этом месте! Я это вижу по твоей глупой харе и по тому, как ты переминаешься с ноги на ногу. Кончай вилять! В последний раз говорю, рассказывай все, что может нам пригодиться.

- Я почти ничего не знаю, - сдался Марсель, - но, может, вам пригодится карта?

- Карта? Какая карта? Про карту хозяин ничего не говорил.

- Должно быть, они убрали ее прежде, чем он подошел.

- Ну так что за карта?

- Они тыкали в нее пальцами и смеялись. Мсье, я действительно не понимал, что они говорят. Но вели они себя так, словно обменивались воспоминаниями и указывали на места, где произошли какие-то события.

- А что за карта?

- Дорожная карта, с расположением бензоколонок. Испанская.

- А какого места?

- Я не видел. Наверно, часть Испании.

- Оч-чень хорошо, - сказал Жан-Клод. - Ну, раз ты начал, так продолжай. Что еще?

- Больше ничего, мсье.

- Должно быть что-то еще! Как выглядел тот человек?

- Он сидел в тени. Но я приметил, что он очень загорелый. Похоже, средних лет. И на пальце у него было кольцо с изумрудом.

- Ты уверен, что это был изумруд? - Может, и стекляшка, откуда я знаю? Но она была бриллиантовой огранки. Какой дурак станет так возиться со стекляшкой?

- Что еще ты можешь сказать про его внешность?

- Ничего, мсье.

- Ну, тогда насчет их разговора. Хоть что-то ты помнишь?

- Только «a votre sante» ‹За ваше здоровье! (фр.)›. Это они сказали по-французски. Когда чокались. Потому я и запомнил.

- Который это сказал?

- Другой. Не тот, которого убили.

- А тот, которого убили, что ответил?

- Он ответил: «И вам того же, сеньор».

- Сеньор - а дальше? Имя он назвал?

- Понятия не имею. Он издал такой странный булькающий звук. Возможно, это было испанское «p», мсье. Остального я не разобрал. Это все, мсье! Правда все!

- Молодец, - сказал Жан-Клод, похлопав официанта по щеке - Видишь, как хорошо получилось? Ну что, Хоб, пошли? Здесь мы больше ничего не раскопаем. Ну и что это нам дает? - осведомился Жан-Клод, когда они вышли на улицу.

- Смуглый или загорелый мужчина. Родной язык которого, скорее всего, не французский, а, вероятно, английский либо испанский. И в его имени, возможно, есть двойное испанское «p».

- Не густо, - заметил Жан-Клод.

- И все же кое-что. Может, на Ибице мне удастся узнать побольше.

- Хочешь, я поеду с тобой? - спросил Жан-Клод.

- Был бы очень рад. Но тебе придется самому оплачивать проезд и все расходы. Финансы агентства в плачевном состоянии.

- Ну, тогда я останусь тут, в Париже, столице мира.

- Я просто хотел помочь…

- Чрезвычайно любезно с твоей стороны.

ГЛАВА 9

Фошон показал Хобу записную книжку Стенли.

- Одолжение коллеге, - саркастично заметил он. Единственное имя, которое что-то говорило Хобу, - Эрве Вильморен, молодой французский балетный танцовщик, который делил свое время между Парижем и Ибицей. Фошон уже допросил его, но теперь Хоб расследовал дело Стенли по поручению Тимоти Бауэра и потому решил, что лишний разговор с Эрве не помешает. К тому же Фошон не показал ему результатов беседы.

Эрве неохотно согласился встретиться с Хобом в своей квартире на рю де Пере, которую он делил еще с несколькими танцовщиками. Хоб явился часов в одиннадцать утра. Эрве был молод, очень строен, мускулист. Русые волосы подстрижены под Нижинского в «Послеполуденном отдыхе фавна». Он был одет в хорошо пошитые синие джинсы в обтяжку, подчеркивавшие крепкие бедра, и голубой кашемировый свитер с закатанными рукавами, обнажавшими безволосые смуглые руки.

- Я уже рассказал инспектору Фошону все, что знаю! - предупредил Эрве.

Хоб покачал головой.

- Позвольте уточнить. Вы рассказали инспектору Фошону все, что сочли возможным. Эрве, меня вы знаете. Я вас не заложу. Стенли продавал наркотики?

- Только не мне! - улыбнулся Эрве. - Я наркотиков не покупаю. Мне их и так дают.

- Я вовсе не обвиняю вас в том, что вы тратили на них свои деньги, - сказал Хоб. - Но ведь у вас куча друзей, которые их употребляют?

- На этот счет я ничего не знаю, - ответил Эрве.

- Да брось, Эрве! Мы же с тобой вместе ловили кайф. На тусовке у Джонстона. Ты пришел с Эльмиром де Ори, помнишь?