Сома-блюз. Романы

14. ТОНИ РОМАНЬЯ

В тот вечер, когда я вышел из отеля, чтобы встретиться с Ракель, я увидел его снова. В этом просто не могло быть сомнений. Та же представительность, темно-синий костюм, ярко-красная гардения в петлице пиджака, круглое загорелое добродушное лицо. Тот же человек, что следил за мной в Снаффс-Лендинге, был теперь здесь, в Париже.

Парень остановился недалеко от входа в магазин и доставал сигару.

- Ну-ну, какой маленький мир, не правда ли? - спросил я его.

Он намеренно долго раскуривал сигару, потом окинул меня холодным взглядом.

- Мы прежде встречались? - спросил он на хорошем английском с выговором жителя Нью-Джерси.

- Скорей всего нет, - ответил я. - Но, уверен, вы меня знаете.

- Почему? - Он выглядел удивленным.

- Потому что вы следили за мной в Штатах и следите за мной здесь.

- Совпадение, - проговорил он, глядя прямо на меня и усмехаясь. Он словно сообщал мне всем своим видом: «Разумеется, я слежу за вами, и что вы собираетесь с этим делать?»

- Всего лишь облегчить вам работу, - ответил я на немой вопрос. - Меня зовут Хобарт Дракониан, и я остановился здесь недалеко, в отеле «Синь» на рю дю Синь. Вероятно, вы уже это знаете, но я решил подтвердить, что вы на правильном пути.

- Очень любезно с вашей стороны, мистер Дракониан. Я Тони Романья. - Он продолжал улыбаться.

- Чем вы занимаетесь, Тони? - спросил я.

- Я инвестор.

- Могу я узнать, инвестор чего и куда?

- Вы мне нравитесь, - засмеялся он. - По-моему, у нас с вами все будет в порядке. Но это неважно. У меня есть интересы в Лас-Вегасе, Майами и в Атлантик-Сити. Здесь, в Париже, я в небольшом отпуске. Кроме того, присматриваю за интересами друга.

- Какого друга? Почему вы следите за мной? Или это Ракель?

- Мне нравится ваш подход к делу, - заметил Тони. - Не устраиваете песен и плясок, мол, вы совсем не испугались. Сказать вам одну вещь? Я собираюсь дать вам маленький совет.

- Я готов, - живо откликнулся я, ввязываясь во что-то неизвестное.

- В этом городе лучший итальянский ресторан «Дольче Вита» на авеню де Терн. Скажите там, что вас прислал Тони Романья. Поняли?

Я кивнул, удивленный. Тони подмигнул, повернулся и, налетев на урну, чуть не потерял равновесие. Он оглянулся, еще раз кивнул мне, а потом зашагал по улице и скрылся из вида. Я посмотрел ему вслед и решил, что самое время выпить.

У Романьи я заметил одну смешную вещь. Принято считать, что толстяки намного шустрее, чем кажутся. Поэтому нас даже удивляет, когда они действительно неуклюжи. Народные приметы редко вводят в заблуждение. Вот и Романья, если и был неуклюж, то не в том смысле, что способен грохнуться вверх тормашками, чересчур сильно наклонившись в одну сторону. Нет, вы тотчас же обращали внимание, что в его неуклюжести не было ничего непродуманного, никаких нескладных движений. В его осторожной неловкости чувствовалось мастерство, умысел, внушающий опасение. Что-то жуткое можно было прочесть и в его глазах. Темные, сверкающие, зелено-желтые, невероятно внимательные. Нечеловеческие глаза существа, которое ничего не выпускает из рассмотрения. В каждом движении Романьи присутствовал точный расчет. И в его покачивающейся походке я ощутил мрачную ясность рассудка, что еще больше подтверждало мои опасения, потому что это была явная пародия. Все, вместе с маленьким подбородком и небольшим крепко сжатым ртом, придавало ему скорее зловещий, чем слабый вид. У Романьи была гладкая розовая внешность толстого человека, но под внешним слоем здоровья чувствовалась трупная бледность, словно он симулировал само здоровье.

Теперь я понимал, что Романья, вероятно, лучший мим, чем Арне. Он изображал гротескного мафиози из Нью-Джерси, чтобы под шутливым покровом спрятать свои истинные цели. Если только их он тоже не симулировал.

Несколько часов спустя Ракель нашла меня в «Нью-Йорк Гарри», недалеко от «Гранд-Опера?». Бар «Гарри» - темное полированное дерево и американские голоса. Это такого рода заведение, где до тех пор терпят вдрабадан пьяных, пока они не начинают приставать к другим посетителям. Я был очень спокойным пьяным. Они, наверно, подумали, что я сбрендил, когда попросил саке. Но японская водка действует на меня как психоделическое снадобье, и я знал, что трудно предаваться тревожным мыслям, когда ты до краев полон этой штуковиной.

- Вы пьяны, - сказала Ракель.

- Никто не совершенен, - возразил я.

- Вы узнали что-нибудь о том типе, который, как вы говорили, следил за вами?

- Его зовут Тони Романья.

- Почему он следит за вами?

- Мистер Романья, кажется, не собирался просветить меня на этот счет. Мистер Романья сказал, что он приехал в Париж, чтобы насладиться коротким отпуском и понаблюдать за интересами друга. Что-нибудь из этого имеет для вас значение?

- Это не может иметь отношения ко мне, - покачала она головой.

- А к Алексу?

- Откуда мне знать? Этот Романья не сказал, чего ему надо?

- Ни звука.

- Что мы должны теперь делать? - спросила Ракель, нахмурившись и нежно закусив нижнюю губку.