Somebody to love (СИ)

Даже когда его спутница, что-то пробурчав, улеглась спать, Дориан ещё долго лежал, растопырив глаза, будто тело решило, что отдохнуло на всю оставшуюся жизнь. Его бил озноб, руки дрожали, а в бок словно вновь и вновь вкручивали открывалку для винных бутылок. Он нашёл ещё несколько свежих шрамов на груди, похожих на ожоги от огромных свечей. Как он их получил, Павус помнил крайне смутно. Со спиной тоже явно случилось неладное, он подозревал, что всё дело в том здоровяке-кунари и его гигантском молоте, хотя не был уверен. Весь последний бой перед дворцом Магистериума уплывал в кровавый туман, но одно он знал точно – он не собирался никуда уходить. Как не собирался покидать свою страну, трусливо бежав, сверкая мантией. Он должен вернуться обратно, продолжать бой и умереть, защищая то во что верит.

Дориан закрыл глаза и впервые за всё время отчётливо увидел перед собой Оливию Тревелиан, сидящую за столом в кабинете, старательно пишущую (какое же счастье, что она правша!) серьёзный ответ на очередное деловое письмо. Пряди волос падают на глаза, и она сердито убирает локоны за уши. Когда закончит, Лив сдвинет брови к переносице и приложит кончик пера к губам, тщательно перечитывая послание. Он наблюдал это десятки раз, когда на женщину находило вдохновение заниматься бумажной работой самостоятельно, а не спихивать на Жозефину.

Кристалл остался во дворце, и сейчас он бы с потрохами продал и тело, и разум, и всё что угодно демону, лишь бы он даровал элювиан, отправивший бы его прямиком к Лив. Как это было бы удобно: как только они бы закончили целоваться, как только первая радость прошла, и Тревелиан начала бы кричать и отвешивать оплеухи, он бы запрыгнул обратно в зеркало – и только его видели. Да. Идеально. Но, увы, он никогда больше не увидит Оливию, да и что бы она подумала, если увидела его таким?..

Он должен бороться. Как бы ему ни хотелось покорно следовать за Мэй, есть вещи куда более важные.

Следующие несколько дней Павус усиленно пытался выяснить, где же всё-таки находится, но все его чары обаяния и уловки разбивались о неколебимую стену по имени Мэйверис Тилани.

– Ещё один вопрос, и я снова отправлю тебя туда, где ты был, – медовым голоском обещала она.

Он воспылал лютой ненавистью и перестал разговаривать с женщиной аж на несколько часов. За это время он преодолел от пещеры до первого же дерева шагов пятьдесят – ох, какой головокружительный успех, головокружительный в самом прямом смысле, молодец Дориан Павус! Его разобрал смех, от которого судорогой свело внутренности, маг обессилено прижался щекой к тоненькому стволу дерева. Вдохнул приторные запахи муската и травы, как после долгого дождя. Это Неварра. Такие растут только в Неварре.

Значит, бежать до Тевинтера не так уж и далеко, были бы силы. У них всего одна лошадь и импровизированные носилки – каждому по достойному средству передвижения. И возможно, скоро настанет тот момент, когда они с Мэй поменяются местами, у него уже руки чесались вырубить магичку заклинанием и отвести назад. Дориан осторожно повернулся и засеменил обратно к пещере, опираясь на магический посох как старец на клюку. “Да-да, вот буквально завтра такой момент и настанет, мечтательный, беспомощный калека”, – иронично подумал он.

Много позже, когда Дориан оказался в состоянии передвигаться сидя на лошади, они вышли к ближайшей деревеньке. Мэй часто покупала там еду на оставшиеся деньги, которые скоро совершенно точно иссякнут. И когда это случится, в распорядок дня навсегда войдёт охота в лесу. Возможно, сегодня и вовсе один из немногих оставшихся поводов выехать в люди, тем более собственное маленькое сообщество беженцев из Тевинтера обоим смертельно наскучило.

Дориан не мог не припомнить, как они точно так же никем не узнаваемые ужинали в трактирах во время походов Инквизиции. Тогда ему казалось, что он вляпался в совершенно страшную авантюру, о которой абсолютно точно пожалеет, но теперь воспоминания о ночёвках в лесах под дождём, недосолённой каше и даже храпе Серы, наполняли его самыми тёплыми чувствами.

– Ты мог бы сбежать уже несколько дней назад, – как бы невзначай проронила Мэй, когда они уплетали за обе щёки перловую кашу в переполненном трактире. К ноге жался облезлый кот, и Павус благородно скинул ему кусочек мяса.

– Выжидание и планирование – две моих главных черты, – беззаботно ответил Дориан, подмигнув.

– Давно ли? – засмеялась женщина, округлив глаза в притворном удивлении.

Павус поймал своё отражение на дне кружки: старый, плохо расчёсанный и заросший бородой мужчина с уродливым шрамом. Почти неузнаваем, теперь он отлично понимал Ренье, хотя всегда считал его заросли отвратительными. А ведь как удобно-то, в самом деле! Мэй выглядела чуть лучше, даже в таких походных условиях она умудрялась следить за собой. Дориан криво усмехнулся, подумав, что всё-таки обязан взять себя в руки и добраться до бритвы и ножниц.

– Ты никуда не сбежишь, милый мой, потому что есть место, куда тебя тянет больше, чем в Тевинтер. – Мэй выпила из кружки. – И мы едем как раз туда, вот же совпадение!