Somebody to love (СИ)

Он услышал, как скрипнула дверь таверны, и голос Каллена, приветствующего магистра Тилани. Но Дориан Павус и Оливия Тревелиан были слишком уж заняты, чтобы обратить на них внимание.

______________________________________

Эпиграф:

Забери меня домой, пожалуйста

Нет, я не могу пойти туда

Просто забери меня назад, домой

Это то место, где я хочу быть

========== Arsonist’s Lullabye (Дейенерис/Дрого) ==========

Комментарий к Arsonist’s Lullabye (Дейенерис/Дрого)

PG-13, гет и чутка драмы.

Дени и Дрого таки добрались до Королевской Гавани. Никакого обоснуя, они просто… Добрались.

Песня: Hozier - Arsonist’s Lullabye

С Днём Рождения, дорогая моя систер! Первая часть подарка. Мур-мур-мур, надеюсь, эта зарисовка уложится в твои внезапные впечатления от Дрого, обещающего Дени Железный Стул :D

All you have is your fire,

And the place you need to reach.

Don’t you ever tame your demons,

But always keep them on a leash.

Шумели волны, сталкиваясь с бортами корабля, и слышались удары грузных дождевых капель о деревянные доски. Шёл настоящий ливень. Мерно стучали друг о друга глиняные кружки, оставшиеся на столе — укачивало сегодня ночью чуть сильнее обычного. Пахло затхлостью, потом и солью.

Дени слышала обрывки фраз из других трюмов и различала среди говора голоса кровных всадников.

…dozgosor…

…lajat…

…Rhaeshi Ajjalani…

Её воины ждали, когда увидят земли, — Рейхе Андал, как они их прозвали — о которых никогда не могли помыслить. Они ждали, когда смогут оросить Семь Королевств кровью врагов и помочь своему кхалу и кхалиси заполучить железный стул.

Дени тоже ждала этого, она желала этого больше всего на свете, но одновременно и боялась.

Дени знала: нужно поспать, ей осталось очень мало тихих ночей. Возможно, удастся погрузиться в спокойные сновидения и вовсе через много лун. Только когда она ступит на свою землю, увидит Драконий Камень — место её рождения, пропитанное солью. Вдохнёт воздух Королевской Гавани, навечно сохранившей в себе кровь её родичей. Увидит, как закатное солнце отражается в водах Трезубеца, где пал её брат. Когда слова, казавшиеся абсолютно пустыми, наконец-то обретут смысл, станут для неё настоящими.

Дени перевернулась на другой бок и положила ладонь на грудь Дрого, устроилась поудобнее. Тот инстинктивно обнял луну своей жизни, даже не просыпаясь, и она улыбнулась. И закрыла глаза. Стало чуточку спокойнее, и сердце с галопа перешло всего лишь на быстрый шаг.

Ей страшно. Ужас не отпускал её с тех пор, как они заполучили корабли в Вольных Городах, а вдобавок к ним и армию наёмников. Тогда стало окончательно понятно, что всё происходит на самом деле, что её воздушные мечты обретают кости и плоть.

У неё всегда были лишь своя жизнь и место, куда ей нужно попасть. Теперь в её руках куда большее.

В глазах Дрого она видела решимость. Он никогда не отступится от своего решения, ради неё и Рейго. Её солнце и звёзды научился говорить «железный трон» и «Семь королевств» без акцента, словно это ещё больше доказывало его намерения.

Джорах сказал, что ещё до того, как месяц превратится в луну, они увидят Белую Гавань. Медведь, её верный и преданный медведь, уверен, что начинать нужно с Севера, разрушенного войной и объятого смутой. Она верила Мормонту. Верила несмотря на то, что должна была его изгнать, но все же решила: рядом он будет полезнее.

«Пламя и кровь», — зазвучал в голове голос Визериса, гордый, твёрдый, каким она слышала его в детстве. Каким она запомнила его и никогда не выкинет из тайного уголка своей памяти.

Дейенерис Таргариен, наконец, провалилась в тревожное сновидение, в котором лимонное дерево и дом с красной дверью обхватывают яркие языки пламени.

***

Визерис рассказывал о Красном замке и Железном троне, с этого начинались большинство историй, которым она, девчонкой, внимала перед сном. Но увидеть всё воочию — совершенно другое. Железный трон, слепленный из тысячи острых мечей, настолько опасный, уродливый, гигантский, незыблемый. Настолько манящий, чарующий, желанный.

Свет закатного солнца проникал в Тронный зал сквозь витражи с семиконечной звездой. В помещении будто бы не хватало воздуха, чадили факелы и пахло пеплом и смертью, этот вкус застывал на губах.

Дрого взял её ладошку в свою, его пальцы липкие от чужой крови, его смуглая кожа горячая, как пламя драконов.

Её руки холодные, как лёд. Её сердце билось со стремительностью галопа Серебрянки.

— Этот стул твой, луна моей жизни, — произнёс Дрого. В его карих глазах усталость, лицо рассекал свежий, ещё сочащийся кровью глубокий порез, но губы тронула улыбка.

Её кожа в саже и пыли, туника превратилась в грязную тряпку, но в фиалковых глазах — благодарность. Дени смогла только кивнуть в ответ.

Дрого подтолкнул её вперёд, словно ребёнка, только-только учащегося ходить. Дени сделала несколько неуверенных шагов, но с каждым стуком сандалий о каменные плиты она обретала твердость. Твёрдость королевы от крови Древней Валирии, единственной чистокровной Таргариен.

Она — последний настоящий дракон.

Она будет править, как должен был Рейегар.