Something in her eyes Something in your smile Something in my heart (СИ)

— Чертова ведьма, – пробормотал мой нематериальный друг. Я не успел спуститься с крыльца, а этот разъяренный сгусток паронормальной субстанции уже умчался прочь. Пренебрежительное отношение к своей драгоценной персоне приводило Риддла в бешенство. Полный дурных предчувствий, я неторопливо возвращался в особняк. Интересно, если Том не вернет себе тело, позволят ли ему Бэггет-Бигли остаться в Ковен Холл в качестве злобного фамильного приведения. Эта идея мне очень понравилась, ее определенно следовало озвучить за обедом. При мысли о еде рот наполнился слюной и у меня будто выросли крылья, на которых я и полетел в особняк. Но едва переступив порог, я сразу стал добычей дворецкого. Он сообщил, что молодые хозяйки ожидают меня в библиотеке. Как всегда в присутствии этого господина, язык у меня приклеился к гортани, а ноги послушно потрусили в заданном направлении. И где же фамильная храбрость Поттеров когда она так нужна?

Библиотека была длинным вытянутым помещением, с одной стороны находились окна, а между ними стояли стеллажи, рядом с которыми располагались столики. Окна выходили на северную сторону, так что несмотря на солнечный день здесь горели магические светильники. Вокруг одного из столиков столпились сестрички, из их расстроенных охов и ахов я понял, что дело не сдвинулось с мертвой точки. Я заметил Тома и Аду в конце комнаты, он выбрал пару книг, и Ада помогла их донести.

Время шло, Риддл просматривал одну за другой толстые книги, которые я, как верный друг приносил а потом ставил их обратно, мне же приходилось переворачивать страницы. Рядом постоянно торчал кто-то из сестричек, они все очень сочувствовали Тому, но лишь одна Ада посочувствовала мне и принесла тарелку с сэндвичами и чай. Едва я протянулся к ним, четыре василиска впились в меня взглядом, рука застыла на полпути. Сестрички смотрели до тех пор, пока я не отодвинул тарелку, переборов чувство голода, В нашем роду верность другу ценят выше, чем пару сэндвичей с сыром и огурцом. Хотя мы с Томом и не друзья, и не большие приятели, так, учились вместе. Я посмотрел, как бывший однокурсник сосредоточенно изучает какой то рисунок на пожелтевшей странице. Странное дело, прокляли-то Риддла, но почему-то страдать больше всех приходится мне.

В прочем скоро судьба соблаговолила одарить меня мимолетной улыбкой. В одном старинном фолианте, Том наконец нашел искомое и я пробежал глазами страницу всед за ним. А потом еще раз внимательно перечитал рецепт зелья и спешно согнал с лица довольную улыбку. Да, зелье было что надо. Готов поставить сто галеонов, что у меня язык отсохнет пересказывать эту историю парням в клубе. В зельеварении я ничего не смыслю. И когда я говорю ничего, это значит, что проще научить тролля танцевать балет, чем кого-то из Поттеров варить зелья. Но одно я усвоил твердо: почти в каждом магическом снадобье есть такой ингредиент, который вы согласитесь проглотить только когда речь идет о жизни и смерти. В зелье Тома их было целых три. Во-первых, дождевые черви, во вторых, глаза черного петуха, и в третьих, слизь гигантской амазонской улитки.

Эти и еще десяток компонентов следовало перемешать и варить на медленном огне, попутно читая длиннейшие заунывное заклинание. Этим мы – я, Том, и самый сообразительный из домовых эльфов и занимались весь вечер. Хорошо одно: запах слизи улитки отбил мне аппетит как минимум на две недели вперед. Это еще ничего, вот когда на кухне появился дворецкий и с невозмутимым видом поставил на стол миску до краев полную жирными скользкими длинными червями, тогда я всерьез начал жалеть беднягу Риддла. Перед тем как бросить в котел, червяков следовало перемолоть в фарш. Я смотрел как извивающиеся твари исчезают в мясорубке, а на тарелку шлепался красно-бурое месиво. Честно говоря, у меня из груди вырвался вздох облегчения, когда эта склизкая масса исчезла в котле.

Варево кипело, и я заткнув нос помешивал его, следуя инструкциям из книжки: три оборота по часовой стрелки, потом пять против, и опять по часовой… По цвету зелье напоминало грязь разбавленную кровью, на поверхности то и дело появлялись отвратительные пузыри, которые отливали маслянистым блеском. Они вздувались и лопались с мерзким хлюпанием. Любоваться на это зрелище после плотного обеда, то еще удовольствие, но так как мой желудок был пуст как барабан, я со свой задачей варевомещальщика справлялся на отлично. У меня под ухом Том читал заклинание, а домашний эльф сидел на столешнице и переворачивал страницы. Три часа латинской тарабарщины, из-за которой челюсть сводило от зевоты, невыносимая вонь и призрак под боком – я бы не назвал эту ночь лучшей в моей жизни. Но к полуночи зелье наконец было готово. И вот в этот колдовской час я поднес к губам Тома черпак.