Somewhere

Через некоторое время приключенцы сидели в седлах. Эд Ноппин верхом на пони держал под уздцы второго, вьючного, пони, Доминга шарила по карманам, проверяя амулеты и материальные компоненты, Таэнн пересчитывал свежеполученную сотню золотых монет городской чеканки, а Амелия грызла ногти. Мэр торжественно произносил прощальную напутственную речь. Наконец, он закончил, перевел дух и осенил приключенцев священным знаменем Итаж, бога-путеводителя. Кавалькада тронулась в путь, и скоро из вида скрылись и радушный мэр, и вышедшие проводить их жители, и сам славный Нычий Хой.

До деревни было недалеко, приключенцы не торопились, дорога текла плавно, солнышко начинало пригревать, бессонная ночь давала о себе знать, и приключенцы начали задремывать в седлах. А лошади будто знали, куда держат путь и сами спокойно рысили вперед.

Боги.

– Как вы думаете, – прозвучал среди всеобщей напряженной тишины голос Цеенели, богини воспоминаний, – когда можно будет восстановить им память?

– Да, и перестать постоянно внушать им, что они должны идти туда, куда им велят? – добавила Коноросана, – Они же сопротивляются. Весьма, надо сказать, непокорные натуры.

– Ага, я уже устала удерживать их, – жалобно поддакнула Феенель, богиня амнезии.

– Цыц, бабы! – рявкнул на них Галат, – Если мы сейчас снимем с них амнезию, они перережут друг другу глотки. А если мы разрешим им идти, куда они хотят, они просто разбегутся. И игра кончится. А вы себе представляете, что будет, когда кончится игра?

Повисла напряженная тишина. Повисела – повисела, смутилась и исчезла. Что будет, когда кончится игра, знали все.

Внизу.

Амелия проснулась от неожиданного толчка. Повертела головой и поняла, что все лошади остановились, а все ее новые товарищи встрепенулись и смотрят вперед. Она тоже посмотрела. Перед ними высилось что-то непонятное. Больше всего это походило на кусок темноты, вырезанной из ночи и поставленной посреди яркого дня.

Молчание прервала Доминга:

– Похоже, теперь это и есть Глухово. Ну что ж, вперед!

Лошадей им так и не удалось уговорить сдвинуться с места. Пришлось спешиваться, спутывать перепуганных животных и самим идти в этот весьма непривлекательный кусок темноты.

Темнота постепенно наступала, наступала – и поглотила их целиком. Исчез яркий солнечный день, исчезла зеленая трава, пропали, будто и не было никогда, лошади. Под ногами была безжизненная сухая земля, по сторонам – молчаливые дома, глядящие на пустую улицу мертвыми глазницами окон. И было ужасно неуютно. Кажется, даже холоднее, чем снаружи.

Амелия задрала голову. Небо было темно-серым, как пасмурной ночью. Ни солнца, ни звезд. Она поежилась.

Не было слышно ни звука. Не было ни дуновения ветерка. И был запах. Странный запах – затхлый и опасный одновременно.

Всем было не по себе. Доминга то и дело передергивала плечами. Она ощущала присутствие чуждой, злой магии как холодный взгляд, буравящий ее позвоночник. Таэнн, чувствительный как все элфы, прядал ушами, что твой конь, но никто даже не обратил на это внимания.

Они шли и шли вперед. Стояла гнетущая тишина. Затхлый воздух не давал дышать полной грудью. Деревня все не кончалась. Они шли и шли.

Эд Ноппин как раз начал думать о том, что неплохо было бы перекусить и пожалел, что так мало еды они переложили себе в рюкзаки с вьючного пони, а Доминга и Амелия, не сговариваясь, заподозрили, что ходят по кругу, когда вдруг на дорогу перед ними выскочило нечто. Нечто отдаленно напоминало человека, но вот что надо было сделать с человеком, чтобы довести его до такого состояния, никому не захотелось даже представлять.

Опираясь на землю костяшками пальцев непомерно длинных рук, существо медленно двигалось к ним, что-то невнятно бормоча с повизгиванием и распространяя зловоние. Вид тощего тела, покрытого лохмотьями, корками грязи и космами полуседых волос был настолько отталкивающим, что приключенцы невольно отступили на шаг.

Сзади раздалось такое же повизгивание. Таэнн быстро оглянулся через плечо – там было такое же существо. Еще одно появилось справа.

Приключенцы сомкнулись в кольцо, прижавшись друг к другу спинами.

– Может, попробовать с ними договориться? – робко предложил Эд Ноппин, но и сам понял глупость этой идеи еще до того, как договорил фразу до конца.

Таэнн медленно потянул мечи, висевшие у него за спиной крест-накрест.

Стоявшее перед Амелией существо неожиданно пронзительно завизжало и кинулось в атаку, выставив длинные когти. Амелия завизжала еще громче и, молниеносно выхватив швыряльный нож откуда-то из рукава, метнула его, ловко угодив чудищу в глаз. То взвизгнуло и упало, корчась и пытаясь выдернуть нож, но только полосуя лицо когтями.

Все это событие, развернувшиеся в три биения сердца, послужило сигналом к атаке. Таэнн выхватил мечи и ринулся на стоящего перед ним врага. Тот неожиданно увертливо метнулся элфу под руку и, прежде чем тот достал его вторым мечом, развалив пополам, успел полоснуть по руке когтями.