Сомнамбула

– Первый. Хотя изучал историю и архитектуру.

– Вот и хорошо, молодец. В знании – сила. Пригодится. Особенно расположение улиц и проходных дворов.

– Пан Бронислав, остановлюсь у вас?

– Зачем у меня. Почетный гость обязан проживать в лучшей гостинице.

– Неужели в «Европейской»? – чуть не задохнувшись от счастья, спросил Яцек.

– Зачем «Европейская»? «Европейская» пустяк. Будешь жить в «Виктории». Первый разряд…

– О, благодарю вас! Так мы сейчас туда?

Пан Бронислав окинул взглядом юного соседа по пролетке.

– Пан Яцек, ты не голоден?

– Нет, что вы, пан Бронислав! – отчаянно соврал Яцек, который последний раз съел бутерброд в буфете на перроне в Вильно.

– Ну и хорошо. Тогда пообедаем после.

– А сейчас куда? – спросил Яцек, обожавший все новое, особенно приключения.

– Приведем тебя в порядок, наведем столичный лоск, – ответил Бронислав и крикнул извозчику: – Трогай!

Ванька в потертом тулупе, глухой к журчанию чужой речи, хлестнул лошаденку вожжами. Пролетка тронулась к Варшавскому мосту, перекинутому через Обводный канал.

Проезжая по мосту, Яцек свернул голову, рассматривая высокую краснокаменную церковь Общества трезвости, стоящую вблизи вокзала. Впереди он предвкушал чудные красоты столицы проклятой империи. Той самой, что разделила и поглотила его бедную родину.

4

Фонтанка, 10

Столица империи предлагала развлечения на любой вкус: от певичек кафешантана до лекций по греческой философии. Лекции и полезные выставки чаще всего устраивались в больших залах Соляного городка, фасадом выходивших на Фонтанку, а тылами в Соляной переулок.

Здесь находились целых три музея: Кустарный, Технический и Педагогический музей военно-учебных заведений. В залах Кустарного вот уже несколько дней как развернулась Выставка камнерезного мастерства и уральских ремесел. Все, чем богаты Уральские горы, шахты и рудники, было выставлено в виде каменных, чугунных и литейных изделий. Из уральских богатств не выставили только каторжан, арестантов и ссыльных. Да и то сказать, незачем смущать столичную публику звоном кандалов и тюремными песнями.

Выставка была смотринами того, что предстояло везти через два года в Париж, на Всемирную выставку 1900 года. Для широкой публики экспонаты не представляли большого интереса. Ну, разве вырезанные из камня шкатулки, подсвечники и прочие предметы домашнего обихода. Посетителей было мало, залы пустовали.

Около полудня в зал вошла дама, одетая в жакетку модного фасона и теплую, по погоде, шапочку. Лицо ее прикрывала густая вуаль. Она осматривалась, будто искала что-то нужное, когда наконец заметила Уральское общество обработки камней. В стилизованной под старинный терем экспозиции были выставлены каменный набалдашник для трости, искусно вырезанные головы гончих, мундштуки, чернильные приборы, тонкие гребешки, массивные пепельницы и прочие предметы, которые так приятно показывать гостям, никогда ими не пользуясь. Около терема скучал приказчик. Даме он поклонился с большим рвением и спросил, чем может служить.

Дама оглянулась, будто за ней слежка.

– Я ищу господина Зосимова, – тихо произнесла она.

– Прошу простить… мадам, – ответил приказчик наугад, не видя ее лица и угадывая замужнюю женщину по фигуре. – Что вам угодно?

– Передайте ему… – Тут она запнулась и, приблизившись на полшага, произнесла: «Ищущий найдет награду свою»…

Приказчик повел рукой в глубину терема.

– Извольте пройти за ширму. Вас ждут.

Дама, немного робея, прошла мимо столов с каменными изделиями и отодвинула занавес черного шелка. Внутри было темно. Две толстых свечи неясно освещали столик, на котором что-то темнело.

– Кто вы и что вам нужно? – раздался глухой голос.

– Могу я видеть господина Зосимова? – спросила она, понимая, как глупо звучит вопрос в полной темноте с вуалью на глазах.

– Что вам нужно? – спросил голос, выделяя интонацией «вам».

Она догадалась и повторила пароль.

– Войдите и сядьте, – последовало приказание.

Не смея спорить, дама шагнула за полог занавеса, и он закрылся у нее за спиной с тихим шорохом. Подобрав юбку, она устроилась на шатком стуле и закинула вуаль на шапочку. Огоньки свечей ослепили. Она сощурилась и заметила за ними темный предмет, тускло отражавший блики.

– Что вы хотите? – спросил невидимый хозяин темноты.

– Мне рекомендовали… Посоветовали… Взглянуть на спиритическое зеркало. Это возможно?

– Что вы хотите? – последовал вопрос.

Дама поняла, что ее спрашивают о нечто большем, чем дамское любопытство.

– Я хочу знать. Хочу заглянуть в свое будущее.

– Зачем?

– Чтобы знать.

– Зачем?

Голос не отпускал. Ему хотелось безропотно подчиниться.

– Чтобы не совершить ошибку…

Голос молчал. Было тихо. Дама оглянулась, будто говоривший из темноты мог оказаться позади нее. Позади был черный шелк.

– Протяните правую руку.

Она послушалась.

Ладонь наткнулась на что-то твердое. Пальцы ощутили холод полированного камня. Ей показалось, что свечи вздрогнули и уменьшились. Чего не привидится в темноте.