Сомнительная полночь

- Дорогой Джон, какой ты важный. Небольшое здоровое соперничество пойдет Алджису на пользу.

- Предположим, я не хочу соперничать?

- Тогда я тебя заставлю, мой стремительный пуританин, - вот так!

Она обхватила его лицо ладонями и страстно поцеловала, но Маркхэм не ответил на поцелуй.

- Очаровательно, - раздался голос из темноты. - Вы очень добросовестно помогаете ему ориентироваться в нашем мире, мадам, но, боюсь, это весьма сложная задача.

Соломон вышел из тени и смотрел на них с доброй улыбкой. Его присутствие, казалось, не обеспокоило Вивиан, но Маркхэм опять почувствовал, что в нем закипает злость.

- Дано разрешение удалиться, - сказал он с сарказмом.

Улыбка Соломона стала еще шире:

- Спасибо, сэр. Но, может быть, дочь Президента не лишит меня удовольствия и позволит задержаться на несколько секунд?

- Разрешение дано, - сказала Вивиан ровным голосом.

Соломон официально поклонился и обратился к Маркхэму:

- Я должен извиниться, сэр, за ту часть представления, которая могла обидеть вас, особенно за печальный инцидент - смерть Сильверо.

- Честно говоря, - сказал Маркхэм, - эта часть мне как раз понравилась. Будучи старомодным, я придерживаюсь странного мнения, что непростительно выставлять чью бы то ни было личную жизнь для публичного развлечения.

Глаза Соломона заблестели.

- И тем не менее, - сказал он, - разве это не было основной функцией ваших газет в двадцатом веке? Вы должны извинить меня, если я ошибаюсь. С сожалением вынужден признать, что моя программа по истории оставляет желать лучшего.

К своему собственному удивлению, Маркхэм засмеялся:

- Вы не первый, кто напоминает мне, что величайшим искусством двадцатого века было лицемерие. Но все же я предпочитаю свой сорт лицемерия вашему.

Соломон удовлетворенно кивнул:

- Все что угодно, сэр. Время, а именно сто пятьдесят лет, наконец освободило человечество от многих старых запретов.

- И цена этому, - добавил Маркхэм, - создание целого ряда новых.

- Что приводит к мысли о неправильном устройстве, - сказал Соломон. А это, в свою очередь, напоминает о Беглецах.

- Предмет, который вы, очевидно, хотите обсудить в первую очередь, заметил Маркхэм. - Продолжайте.

- Спасибо, сэр. - Соломон секунду помедлил. - В свете нашей предшествующей беседы мне пришло в голову, мистер Маркхэм, что вы можете поставить себя в очень опасное положение.

- В свете нашей предшествующей беседы, - холодно сказал Маркхэм, - я склонен согласиться с вами. Но, по моему мнению, источником опасности является не человек.

Соломон медленно покачал головой, как бы укоряя упрямого ребенка:

- Опасность исходит от Беглецов. Если они достаточно умны, они попытаются использовать вас как символ. - Он улыбнулся. - Все в республике знают, что у Спасенного типичное для двадцатого века отношение к работе, сексу, культурной и экономической свободе.

- У меня также есть твердые взгляды на неограниченное использование андроидов, - добавил Маркхэм.

- Именно так. Вот почему я думаю, что Беглецы будут пытаться сделать вас своим духовным лидером.

- Вы льстите мне.

- Я не запрограммирован на лесть, сэр. Но я знаю, что вас могут использовать как боевое знамя всякие психоневротические элементы, которые хотят насильственно изменить современное состояние общества.

- Если они достаточно сильны для этого, - заметил Маркхэм, - то современное состояние общества весьма уязвимо.

Соломон заулыбался:

- Мой опыт говорит мне, что люди, как таковые, не опасны. Опасны идеалы. Беглецы могут надумать использовать вас как воплощение своего идеала.

Маркхэм зевнул:

- Лично я не чувствую себя ни боевым знаменем, ни идеалом. Я себя чувствую обычным человеком, которого раздражает большое количество ходячей механики!

- Тогда я надеюсь, сэр, что вы не подвергнете себя опасности, позволив Беглецам идеализировать себя?

- А если подвергну?

- Тогда, сэр, в вашей личности придется сделать некоторые изменения такие, чтобы вас не слишком раздражало большое количество ходячей механики.

- Спасибо за предупреждение. Я его не забуду.

- Спасибо за беседу, сэр. Я ее не забуду. Он повернулся к Вивиан:

- Я должен извиниться за вторжение, мадам. Разрешите удалиться?

- Конечно, - сказала Вивиан. - Я думаю, Соломон, что вы не должны оценивать мистера Маркхэма по современным меркам.

Соломон поклонился:

- Если бы я это делал, мадам, я бы уже рекомендовал Анализ.

Маркхэм посмотрел вслед андроиду. Некоторое время он молча прислушивался, потом мягко сказал:

- Итак, непогрешимый Соломон сделал первую ошибку.

- Что ты имеешь в виду?

- Он считает, что может правильно оценить результат воздействия страха на человека. Вивиан слегка вздрогнула:

- Я бы хотела, чтоб ты не смотрел на все так уж мрачно, дорогой.

Неожиданно Маркхэм засмеялся.

- Беги или дерись, - сказал он весело. - Все та же старая дилемма.

- О чем ты говоришь? - Голос у нее был раздраженный.

- О разнице между детерминизмом и доброй волей, а также между андроидами и людьми.

- Я не уверена, что ты мне нравишься, когда выражаешься столь туманно.

- С другой стороны, - заметил Маркхэм, - ты делаешься значительно лучше, когда начинаешь думать.