Сомниум. Пробуждение

— Да пошел ты вместе со всеми своими Богами! Тут народ выживает как может, а вы только о душах думаете! Сам то еще никого не высосал? Может, меня тогда выпьешь? И знаешь что? Сомневаюсь, что все эти несчастные перейдут периметр! Да ты его и открыть то не сможешь без помощи, верно? Как в прошлый раз. Ненавижу! И вас, и этих кретинов, которые здесь все довели до такого состояния! А-а-а-а-а! Зачем ты вообще меня сюда потащил? Да ну нафиг вас всех! Нафиг, нафиг, нафиг!

У нее что-то помутилось в голове, реальность смазалась и несколько минут жизни просто выпали из памяти. Девушка пришла в себя, только когда ей на голову вылили ковшик ледяной воды. Закашлялась, зафыркали, но истерика тут же прошла.

— Вот и хорошо. — Норд присел рядом, отбросив ненужную посудину в сторону. — Ничего, теперь твои нервы успокоились, ты вылила напряжение, так что можешь ложиться спать. Такая реакция вполне естественна, хотя за подобную дерзость тебя бы уже размазали. Но я сделаю скидку на то, что для твоего восприятия подобное и впрямь оказалось тяжеловато.

— Извини. — глухо проговорила девушка, пряча мокрое лицо в ладонях. — Я не знаю, что на меня нашло. Правда, извини. Я ведь знаю, что ты пытаешься хоть что-то изменить. Часть из вас пытается.

— Ага. — Норд улегся на свое одеяло, закинув руки за голову. — Ложись спать, иначе завтра закатишь истерику, на радость всем остальным. Восстанавливай свои нервишки.

Светильник он погасил, и в наступившей темноте Алана осталась сидеть, прижимая руки к горящим щекам. Какой-то слабоватой показалась ей реакция Норда. Раньше он бы ее напугал так, что она заикаться начала. А тут словно отмахнулся: мол, бывает. Странно. Словно сам Бог тоже нервничал, но скрывал это.

Он боится, что его приступ может повторится на этой враждебной территории? Скорее всего, ведь тогда он ничего не сможет сделать. И неизвестно как долго. Прошлый раз он провалялся дольше обычного. А как вообще нервничают Боги? Они вообще умеют это делать? Или все эмоции убрали за ненадобностью? И можно ли ему нервничать? Вдруг станет хуже?

— Норд… — тихий шепот прошелестел в палатке, растворился в темноте. Алана замерла, прислушиваясь. Он что, спит? Если заснул, то она с чистой совестью отправится тоже спать и выбросит из головы всю дурь.

— Что?

Алана мысленно дала себе подзатыльник за глупость и, обмирая, проговорила едва слышно:

— Поцелуй меня.

Тишина в палатке стала ощутимо плотной, застывшей в ожидании. Девушка уже в сотый раз обругала себя за тупость и совершенно нелепый порыв. Решив, что Норд в своей надменной манере решил ее проигнорировать, она поняла, что сейчас лучше всего плюнуть и сделать вид, что ничего не произошло.

И вдруг воздух всколыхнулся. Алана почувствовала на плечах руки Норда. Мужчина дернул ее к себе, заставляя упасть вместе с ним на землю. Девушка едва успела вздохнуть, как почувствовала вновь это странное тягучее ощущение, когда ее губ коснулись чужие. В темноте обострились все чувства. И Алана невольно изогнулась, почувствовав, как чужие пальцы скользнули по спине, обхватили талию и прижали вплотную с твердому мужскому телу. Она вся растворялась в новых ощущениях.

До тех пор, пока ее не отстранили и не проговорили:

— На будущее: любой другой на моем месте уже бы тебя раздевал. Тебе повезло, что мои гормоны под жестким контролем… пока что. Но не факт, что сбой не произойдет через мгновение.

— А почему ты не согласился переспать с Шален? Тоже потому что все под контролем?

— Потому что мы выше инстинктов. Этим можно заняться, если скучно или потянет вспомнить как оно бывает. — Норд вдруг замолчал на секунду, потом нехотя добавил. — Хотя из-за этого долбаного вируса я стремительно приближаюсь к вам. Все, спать!

— Однажды я слышала, как ты шептал женское имя. — сообщила Алана и тут же почувствовала, как талию сжало словно клещами. Лишь на миг. Потом Норд расслабился.

— За сны я не в ответе. Я немногий, кто их видит. Скорее всего я называл имя женщины из прошлой жизни, но это ни о чем не говорит.

— Наверное, я постоянно тебе напоминаю о ней.

— Нет. Несмотря на вашу идентичность, вы совершенно разные. Она бы не смогла выжить в этом мире. А теперь, если ты не заснешь, то мне придется тебя оглушить.

Глава четырнадцатая