Сон № 9

– Оказалось, что это розыгрыш какого-то нерда из госструктур. А время, потраченное на то, чтоб взломать проклятую пустышку – между прочим, на это ушли не часы, а месяцы, – можно было с тем же успехом провести, ковыряя пальцем в жопе. Так что компьютеры я больше видеть не могу.

– Так чем же ты занимаешься в университете?

– Я не занимаюсь. Я гуляю. Сплю.

– А может, поискать другой сайт для взлома?

Снимаю с карниза чистую футболку. Она сухая, но мятая – приходится включить утюг.

– Для хакеров, – вздыхает Суга, – ну, для лучших из них, поиски Священного грааля – это высший смысл хакерства, вот. Нехакерам этого не понять. Представь, что ты вдруг узнал, что твой отец – совсем не тот, кем ты его воображал. Ох, даже не хочется постить эту новость. Мне все равно не поверят. Подумают, что я переметнулся к противнику.

Добавляю очередную тарелку к коллекции в раковине и пытаюсь найти пару одинаковых носков. Ну, хоть примерно.

– Девять миллиардов Священных граалей и в каждом – девять миллиардов Священных граалей. – (Раскладываю гладильную доску.) – Прекрасный способ спрятать Священный грааль, – рассеянно замечаю я.

Суга открывает рот, хочет что-то сказать, но почему-то молчит. Гладит Кошку, которая издает девяносто урчаний в минуту. Утюг пышет паром. Суга снова открывает рот.

– Нет, – говорит он. – Я выборочно проверил сотни файлов грааля во всем документальном поле. Поиски Священного грааля – занятие бесконечное. И бессмысленное.

13 ноября 1944 г.

Какая погода, неизвестно. Идем в режиме радиомолчания. Десять минут назад впередсмотрящие объявили тревогу – в нашу сторону направляется эскадрилья «Лайтнингов»[178]. Началась тщательно отрепетированная суматоха – экипаж готовил «I-333» к погружению. «Впередсмотрящие, вниз! Погружаемся!» Погружаемся. Мы с Абэ, Гото и Кусакабэ вернулись к себе в каюту. «Задраить люки!» Балластный отсек наполнился морской водой. Воздух с пронзительным свистом вырвался наружу через бортовые клапаны. «I-333» накренилась на десять градусов. Лопаются электрические лампочки. В ушах звенит тупая боль. Теперь наша жизнь в руках экипажа. Мы погружаемся на максимальную глубину в 80 метров. Корпус «I-333» стонет – я никогда не слышал ничего подобного. Никто не смеет издать ни звука. Капитан Ёкота рассказывал, что, по слухам, противник опускает в море буи-гидролокаторы, с помощью которых акустические торпеды обнаруживают и уничтожают подлодки. Возможно, капитан Ёкота прав: мужество бойцам необходимо, но иногда его неплохо заменяет техника. Я постоянно думаю о толще воды над головой. Но больше всего на «I-333» я ненавижу запах: он оскорбляет мое обоняние всякий раз, как я спускаюсь с мостика. Пот, испражнения, гниющие продукты и люди. Люди, люди, люди. На берегу сюрпризам радуются. Они развеивают скуку и вносят в жизнь разнообразие. На борту подлодки сюрпризы смертельны. Я пишу эти слова, чтобы отвлечься. Абэ медитирует. Гото молится. Кусакабэ читает. Пилот кайтэн – самое опасное оружие в истории морских сражений, но каким же уязвимым я сейчас себя чувствую.

14 ноября 1944 г.

Погода портится. «I-333» уже на полпути от цели. Отношения между Абэ и Кусакабэ ухудшились. Вчера вечером Абэ предложил ему партию в шахматы, но Кусакабэ отказался.

– Странно, что пилот кайтэн боится проиграть, – заявил Абэ, вроде бы в шутку, но под шутками всегда скрывается нечто другое.

По-моему, Абэ раздражает, что Кусакабэ не делится с ним сокровенным. Кусакабэ молча закрыл книгу и разложил шахматную доску. Он разгромил Абэ, как ты разделался бы с шестилетним мальчишкой. На каждый ход ему требовалось не больше десяти секунд. Абэ обдумывал свои ходы гораздо дольше, мрачнел, но не желал признавать поражение. Кусакабэ трижды выводил свою пешку в ферзи, и всякий раз король Абэ уныло стоял в углу доски, ожидая своей неизбежной участи. Наконец Абэ опрокинул своего короля на доску и пошутил:

– Остается лишь надеяться, что свою миссию ты выполнишь с таким же успехом, с каким играешь в шахматы.

– Американцы – серьезные противники, лейтенант, – ответил Кусакабэ.

Мы с Гото опасались, что от словесных оскорблений они перейдут к действиям, но Абэ спокойно убрал шахматные фигуры.

– Американцы – изнеженная и малодушная нация. Янки во всем полагаются только на силу оружия.

Кусакабэ сложил доску:

– Мы проиграли войну, потому что наслушались своей же пропаганды. Она отравила наш разум.

Абэ разозлился, схватил шахматную доску и швырнул ее через всю каюту:

– Так почему же ты здесь, пилот кайтэн?

Кусакабэ с вызовом посмотрел на нашего командира:

– Смысл моей жертвы в том, чтобы помочь Токио договориться о менее унизительной капитуляции.

Абэ зашипел от злости:

– О капитуляции? Это слово – проклятие для духа Ямато! Мы освободили Малайю за десять недель! Мы бомбили Дарвин! Мы вышвырнули англичан из Бенгальского залива![179] Наша военная мощь создала на Востоке содружество благоденствия, невиданное со времен Чингисхана! «Восемь углов мира под одной крышей»[180]!

Кусакабэ не выказал ни злости, ни покорности: