Сон №9

– Девять миллиардов «Священных Граалей», наполненных девятью миллиардами «Священных Граалей»,– раскладываю гладильную доску.– Прекрасный способ спрятать «Священный Грааль».

Я сказал это неожиданно для себя, и Суга, уже открыв рот, чтобы ответить, решает промолчать. Он гладит Кошку, которая издает девяносто урчаний в минуту. Утюг пышет паром. Суга открывает рот.

– Нет,– говорит он.– Я проверил выборочно сотни файлов «Грааля» со всего документа. «Священный Грааль» – просто упражнение на бесконечность. На бессмысленность.

***

13 ноября 1944 г.

Какая погода, неизвестно. Идем в режиме радиомолчания. Десять минут назад вахтенный объявил тревогу – эскадрилья «Лайтнингов» направилась прямо в нашу сторону. Последовало тщательно отрепетированное столпотворение – команда принялась готовить «1-333» к погружению. «Вахтенные вниз! Погружаемся! Погружаемся!» Мы с Абэ, Гото и Кусакабэ вернулись на свои койки. «Задраить люки!» Балластный отсек наполнился морской водой. Воздух, вытесняемый через бортовые клапаны, устремился наружу с пронзительным воем. «1-333» накренилась на десять градусов. Начали взрываться электрические лампочки. В ушах звенит тупая боль. Теперь наша жизнь в руках команды. Мы погрузились на максимальную глубину в 80 метров. Корпус «1-333» стонет – я никогда не слышал ничего подобного. Никто не отваживается произнести ни звука. Капитан Ёкота сказал, что, по слухам, противник бросает в море буи, которые служат гидролокаторами и позволяют акустическим торпедам обнаружить и уничтожить подводную лодку. Возможно, капитан Ёкота прав: мужество – прекрасное качество для солдата, но техника прекрасно его заменяет. Я постоянно думаю о толще воды над головой. Но больше всего на «1-333» я ненавижу запах: он насилует мое обоняние каждый раз, когда я спускаюсь с мостика. Пот, экскременты, гниющие продукты и люди. Люди, люди, люди. На берегу сюрпризам радуются. Они нарушают тупое однообразие и возбуждают. На подлодке сюрпризы смертельны. Я пишу эти слова, чтобы отвлечься. Абэ медитирует. Гото молится. Кусакабэ читает. Пилот кайтэн – самое опасное оружие в истории морских сражений, но каким же уязвимым я сейчас себя чувствую.

14 ноября 1944 г.

Погода портится. «1-333» находится на полпути от цели. Отношения между Абэ и Кусакабэ ухудшились. Вчера вечером Абэ вызвал его на партию в шахматы, а когда Кусакабэ отказался, заявил:

– Странно, что пилот кайтэн боится проиграть игру.

Обвинение было замаскировано шуткой, но шутки всегда таят в себе нечто большее. Мне кажется, что Абэ ревнует к территории, которую Кусакабэ отказывается с ним разделить. Кусакабэ молча отложил книгу и разложил шахматную доску. Он разгромил Абэ, как ты разгромил бы шестилетнего мальчугана. Он делал ход за десять секунд. Абэ обдумывал свои ходы дольше, его лицо мрачнело, но он никак не хотел признавать свое поражение. Три пешки Кусакабэ вышли в ферзи, а король Абэ все стоял в углу доски, ожидая своей неизбежной участи. Наконец Абэ положил своего короля на доску и пошутил:

– Мне остается надеяться, что свою миссию ты выполнишь с таким же успехом, с каким играешь в шахматы.

Кусакабэ ответил:

– Американцы – серьезные противники, лейтенант.

Мы с Гото опасались, что от словесных оскорблений они перейдут к действиям, но Абэ спокойно убрал шахматные фигуры.

– Американцы – изнеженная и малодушная нация. Без своего оружия янки ничего не стоят.

Кусакабэ сложил доску.

– Мы проиграли эту войну, потому что наглотались своей пропаганды. Она связывает нам руки.

Абэ вышел из себя, схватил доску и швырнул ее через всю каюту.

– Тогда почему же ты здесь, пилот кайтэн?

– Кусакабэ с вызовом смотрит на нашего старшего офицера:

– Смысл моей жертвы в том, чтобы помочь Токио договориться о менее унизительной капитуляции.

Абэ шипит от злости:

– Капитуляции? Это слово – проклятие для духа Ямато-дамаси! Мы освободили Малайю за десять недель! Мы бомбили Дарвин! Мы вышвырнули англичан из Бенгатьского залива! Своим оружием мы создали на Востоке содружество процветания, которое превзошло некогда созданное Чингисханом! Восемь углов под одной крышей!

Кусакабэ не выказал ни злости, ни желания согласиться:

– Очень жаль, что дух Ямато-дамаси не придумал, как удержать эту крышу, чтобы она не рухнула нам на голову.

Абэ хрипло закричал:

– Твои слова позорят символ на твоей форме! Они оскорбляют твое подразделение! Если бы мы были на Оцусиме, я составил бы на тебя рапорт как на мятежника! Мы говорим о добре и зле! Божественная воля очевидна!

Кусакабэ ответил:

– Мы говорим о размере бомб. Я хочу потопить вражеский авианосец, но не для тебя, лейтенант, не для нашего подразделения, не для благородных господ или этих клоунов в Токио, а потому, что чем меньше американских самолетов будет сбрасывать на Японию бомбы, тем больше вероятность того, что мои сестры доживут до конца этой глупой кровавой войны.

Абэ дважды с силой ударил Кусакабэ в лицо правой рукой, а левой ударил снизу под подбородок. Кусакабэ зашатался и сказал:

– Прекрасный способ убеждать, лейтенант.