Сон девятый

Гравинг встал и подошёл к кабинетному камину, и как впервые прошёлся взглядом по ряду фотографий на каминной полке. В центре он сам, в парадной форме со всеми орденами и наградными значками. Да, форма неброская и наград не так уж много, но в родной Тихой Конторе — кстати, очень точное и ничуть не обидное прозвище, вполне приемлемое — не принят внешний блеск, и парадную форму, как правило, хранят в шкафу, надевая в исключительных и потому очень редких случаях. И к тому же, у него всё ещё впереди. Слева выстроились фотографии родни по материнской линии, включая в нарушение правил и портрет матери, скромно задвинутый за фотографию её брата. А вот дядя при полном параде, ушёл в отставку главой отделения, в шаге от места Главы всего Управления. Мир его праху, да будет ему светло за Огнём. «Не спеши, и ты увидишь, как мимо твоего дома несут труп твоего врага». Да, дядя, по твоему совету, так и выходит, благодарю тебя за всё, что ты сделал для меня. Именно ты начал заботиться обо мне ещё до моего рождения. Ты настоял на заключении официального «договора о бастарде» и убедил и мать, и отца не афишировать его. И мама выжила, потому что о ней просто не знали. И опять же ты настоял на анализе крови сразу после моего рождения, а полученное свидетельство Ведомства Крови об установленном отцовстве так же положил в личный архив и опять же убедил маму не объявлять, не претендовать на что-либо из наследства отца, чтобы там, на той стороне, не знали, не подозревали о нашем существовании. И оформил — что тоже было не легко и не просто — мою принадлежность семье Ремнишей, дал мне образование и профессию, воспитал меня, удерживая от необдуманно ранних попыток мести. Спасибо, дядя. Теперь я понимаю, насколько ты был прав и дальновиден и недаром считался одним из лучших аналитиков стратегического направления. «Не делай всё сам, найди того, кто сделает это за тебя, и не мешай ему». Так и будем.

А теперь… Гравинг перевёл взгляд на правую сторону. Здесь всего две фотографии и несколько копий старых и даже старинных гравюр. На первой молодой смеющийся мужчина, небрежно облокотившись на крыло самолёта, держит в руках шлем лётчика-испытателя. Яонгайжанг Юрденал. Практически последняя прижизненная фотография. Переснята из «Вестника полётов». Ну что, отец? По новым законам, бастарды приравнены к законным сыновьям, и я могу прийти к Яржангу Юрденалу, захватившему твоё законное место, положить перед ним оба документа, подтверждающих мои права — нет, к генералу-братоубийце надо идти с копиями, заверенными, как и положено, в Ведомстве Юстиции, со свидетелями и охраной. Могу. Но не пойду. Не сейчас. Пойти сейчас — это показать себя заказчиком и организатором. Нет, обнаруживать себя ещё рано. Оставим «дядю» в неведении о своём существовании и продолжим приглядывать издалека, мягко пресекая попытки исправить положение. Дед — старый Юрденал, генерал авиации. Любой человек ошибается много раз, но только одна ошибка непоправима. Ты сделал воздушные войска практически с нуля, без тебя мы были бы беззащитны перед согайнами, начавшими раньше и ушедшими дальше, ты сумел невозможное, а в таком обычном, даже обыденном деле… два сына-погодка от одной женщины, кого сделать бастардом, а кого законным младшим. И ошибся, не разглядел, что кровь Ардинайлов, славящихся родовой подлостью и коварством, взяла верх над кровью Юрденалов, отважных, но прямолинейных и всегда верных данной клятве, только у одного. Как у бастарда у Яржанга не было бы шансов ни при каком раскладе. А ты дал ему шанс и… Он заставил тебя увидеть смерть всех сыновей и успевших появиться внуков, не пощадив никого из своих племянников. Кроме — Гравинг улыбнулся — одного, но он о нём не знал. Хотя… надо проверить.

Гравинг поправил фотографию, почтительно, но уже думая о другом, поклонился всему ряду и вернулся к своему столу. Достал из нижнего ящика, куда, как и положено, сваливался всякий бумажный мусор, сложенный вшестеро лист, испещрённый линиями, буквами и значками. С первого взгляда — то ли черновик какой-то схемы, то ли просто не пойми, что. Развернул его почти во весь стол и приступил к изучению — а ведь сам составлял, но надо заставить себя смотреть, как впервые — большой родословной схемы Юрденалов с учётом пяти колен, предшествующих нынешнему главе, и двух, последующих. Нынешнему! Узурпатору, братоубийце и, что весьма вероятно, отцеубийце. А там… на всё воля Огня. Огонь справедлив. Его кара и Его награда неизбежны. А мы поможем. В меру своих сил и — он снова улыбнулся — знаний, умений и навыков.