Сон девятый

Боковые ветви, отделившиеся уже слишком давно, чтобы на что-то претендовать и потому уцелевшие. Вполне возможно, что как Яржанг забыл о них, так и они забыли об исходном роде. Союзники, но пока только потенциальные, возбуждать их рано и незачем. А эта линия, помечена значком Храма. Самый младший из братьев деда ещё юношей, да, судя по датам, даже не закончив обучения, ушёл в Храм и пропал для рода и мира. Возможно, он ещё жив, но… туда доступа нет и планировать его участие глупо. Но и из схемы убирать не надо. На всякий случай, случаи — они ведь тоже очень разные и всегда, к сожалению, неожиданные и непредвиденные. Линия самого Яржанга. Ну, дочки — ломти отрезанные, тем более, что сам генерал старался их убирать как можно быстрее, о сданных сразу после рождения в Ведомство Крови тем более можно не думать. Два сына. Кузены. Бастард и Наследник. Бастарда удалось убрать, не убивая. Опять же, если парень и выжил, всё-таки фронтовой опыт иногда сказывается самым неожиданным образом, приводя не к самоубийству, а к выживанию в смертельных обстоятельствах, то с клеймом и в ошейнике он не препятствие, но и не помощь, а потому может и не учитываться в планах и раскладах. Дядя опять же показал себя аналитиком экстра-класса, настояв на сложном, но, как оказалось, не просто красивом, но очень перспективном решении. Генерал получил по полной и позора, и потери силы. Потому что отставной генерал далеко не равен действующему. Заодно дискредитировали наследника, создав, так сказать, задел на будущее. А теперь… Гравинг сладко и даже мечтательно улыбнулся нет, пусть живёт, затворником-кастратом. Затворником, потому что генерал постарается скрыть от всех свой позор. Всё, линия обрублена, окончательно и восстановлению не подлежит. Стар генерал для рождения ещё одного отпрыска, а если трепыхнётся… ну, это совсем просто пресечь. Вчерне и в общем план готов, а детали продумаем, когда понадобится, уже с конкретными вводными. Но как же чисто было сделано! Жаль, что нельзя подключиться к расследованию и, опередив, выйти не только на исполнителей, но и на организатора, такую голову хорошо иметь в своём арсенале или хотя бы не допустить её попадания в чужой. Но раз нельзя… то нельзя.

Гравинг Ремниш, никогда не забывавший, что на самом деле он — Гравинг Юрд, а по новым законам Гравингайр Юрденал, свернул и убрал в ящик с бумажным мусором схему рода Юрденалов и, поглядев на часы, позволил себе присвистнуть. Однако, засиделся. Правда, по важной и радостной причине, так что сон будет лёгким.

Конечно, Таур проведёт своё расследование и удержит генерала от ненужных поступков. Да, именно так, пусть кастрация наследника останется как не подтверждённым, так и не опровергнутым слухом. Сказать Тауру… нет, тот достаточно опытен и предусмотрителен, справлялся и в более сложных ситуациях. А если что… то есть Мастер. Чтобы сформировать у генерала нужную цепочку решений и действий при его полной уверенности в самостоятельности принятия этих решений. И улыбнулся, как всегда при воспоминании о той комбинации. Правда, надо смотреть на вещи трезво, он был далеко не единственным заинтересованным в устранении генерала спецвойск Яржанга Юрденала. Хорошие головы работали, продумывая и формируя обстоятельства, и все получили желаемое. А сейчас … сейчас те, другие, уже списали генерала со счетов, им он уже не опасен, а потому и не нужен, так что придётся работать фактически в одиночку. Вот и не будем спешить. Время — пока — работает на нас. Не будем ему мешать.

СОН ДЕВЯТЫЙ. Окончание

Всё те же, всё там же…

Всё так же?

573 год. Ургайя

С Новым годом — с новым счастьем! Традиционные слова под столь же традиционные фейерверки. И колючие, увешанные игрушками, нижние ветви праздничных ёлок, под которые обязательно залезть, чтобы, прижавшись к шершавому и липкому от выступившей в тепле смолы стволу, загадать желание под мерные удары колокола и куранты часов или… ну, неважно, чего, хотя бы отсчитываемые дружным хором празднующих заветные мгновения. И традиционная речь Главы, и… Традиций и обычаев столько, что каждый может выбрать себе по вкусу. И все загадывают о счастье. Но для одних — чтобы обязательно по-новому, по-другому, а для других — чтоб никаких изменений, чтобы всё было по-старому, как раньше, как от отцов-дедов заведено. Но жизнь меняется, и приходится меняться самим.