Сон девятый

Орнат Ардин удовлетворённо ещё раз просмотрел тетрадь учёта опекаемых — пришлось сделать после этой аггеловой перерегистрации в дополнение к карточкам — и нескрываемо полюбовался последней записью о передаче в счёт патриотического долга двух особей мужского пола. Красиво сделано. Никакой утилизации, для которой теперь надо придумывать обоснование, писать заявку, нет-нет, патриотический долг — Отечество попросило две особи мужского пола — вот, пожалуйста, Ардинайлам ничего не жалко. А такой маленький нюанс, что Королевская Долина всегда выполняла такой долг сугубо добровольно и в той форме, какую сама считала нужной и возможной, а теперь пришло вполне официальное напоминание… игнорировать, разумеется, не будем, но учтём. Что ещё один шаг по ликвидации традиционных привилегий сделан, что Королевскую Долину медленно, но неуклонно приближают, нет, приравнивают к остальным… хм, теперь уже не подданным, короля-то нет, но… вот именно, даже про себя, даже мысленно не будем договаривать. И то, что не из грязи во дворцы поднимают, а из дворцов опускают в грязь, тоже учтём и запомним. Но это тоже… задел на будущее. А на сегодня… На сегодня он, наконец, избавился от старой сволочи — Мажордома и полностью очистил подвал от крови Фрегора. Патриотический долг? Ну, так получите: никчёмного и слегка повредившегося в уме старика, годного только на утилизацию, и дерзкого — вот же поганая кровь! — мальчишку. А уж куда вы их денете, уже только ваша печаль и забота.

Голован, проследив издали, как Мажордом и Вьюнок исчезли в утробе «серого коршуна», невольно перевёл дыхание с облегчением. Всё-таки старик, даже отстранённый уже официально от дел, мешал. А Вьюнок… тоже та ещё головная боль. Нахватался в третьей спальне всякого, да ещё на телохранителя тренировали, так что в подвальных разборках мог стать опасным противником. А куда его теперь… не наша печаль и забота. Дерзок мальчишка и… слушает, кивает, а потом такое выкинет, что и не знаешь, как с этим справиться, чтобы себе на пользу повернуть. Хотя бы на этой регистрации, когда всех и каждого осмотрели — ну, допустим, непривычно, но… — так ещё и опросили, номер, прозвище, номера и прозвища родителей, хорошо, хоть удалось заранее узнать и предупредить, кому что говорить, а всей ребятне поменяли ошейники на номерные, и тоже под запись. Ну, с купленными было проще, те сами всё знали, хотя тоже говорили, что раньше такого, чтобы прозвища, да ещё родительские, спрашивали, не было, но что сами знали, то и называли. А вот с родовыми… Тот же Мажордом мог ляпнуть сдуру имя отца, да ещё похвастаться, что он брат Первому Старому. Пришлось по-жёсткому объяснять. Так и тут Вьюнок отличился. Ну, мать назвал, как и есть: Вербочка, а на вопрос об отце вместо приказанного: «Не знаю», — выпалил: «Рыжий!». Хорошо, что приезжим всё равно, что писать, даже не поинтересовались, а почему раба с таким прозвищем среди взрослых нет. Так и пронесло. А потом сообразил, что Вьюнок тем самым себя в полукровки перевёл и за третьей спальней закрепил. Ушлый малец, с таким потом могло всякое начаться. Второй Старый тоже удивился — эта старая сволочь всех поимённо и по родословной знает, но промолчал, принял и понял. И сбагрил удачно. Ну всё, было, прошло, и думать об этом нечего.

Аргат

Капитан Ведомства Учёта Несамостоятельного Контингента сверил настенные часы с наручными и стал убирать бумаги в разложенные на столе папки.

Сначала в эту. Где на обложке, как и положено, намертво зафиксирована выписка из общего указа Главы, касающаяся его лично и его подчинённых:

…Обязать Ведомство Учёта Несамостоятельного Контингента передать Военному Ведомству 20 особей мужского пола в возрасте 20–25 лет по уровню здоровья не ниже I категории.

Это было выполнено в предписанный срок, рекламаций не поступило. И предписание о ежегодном повторении мероприятия уже внутри. А теперь эта. И так же с соответствующей наклейкой:

… Обязать Ведомство Учёта Несамостоятельного Контингента передать Военному Ведомству 100 особей мужского пола в возрасте 7–8 лет по уровню здоровья не ниже I категории.

Сотню набрать, конечно, было сложнее, но справились, хотя все региональные на уши поставили и даже пришлось из «патриотического долга» дёрнуть несколько особей. И тоже предписание о ежегодном повторении внутрь. Вот так.

Ночь начинается по команде: «Отбой!», — а осень по команде: «Приступить к занятиям!». Обычно, это первый день первой декады осени, но в этом году для военных училищ она началась за три декады до официальной даты с факта получения контингента обучаемых на вспомогательных отделениях, а проще говоря, с сотни клеймёных семилеток. А для отцов-командиров ещё раньше, зимой, когда они получили приказ о формировании в своих училищах новых отделений. Пришлось покряхтеть, покрутиться, где-то упираться рогом, а где-то скакать разнузданным галопом, вразумлять, вздрючивать и обламывать подчинённых и самих себя. Потому как уж слишком не просто ново, а… даже слова не подберёшь, только армейский фольклор, но результат налицо.