Сон кузнеца

Как только торговец ушёл, Брезен повернулся к сыну, он даже забыл о пустой маске, которой только глаза придавали сходство с живым человеком.

– Как же ты их сделал, Колард? Даже в лавках заморских купцов в Туфорде я никогда не видел такой работы! Раньше ты такого никогда не делал… – путаясь в словах, он глядел на маску, словно разговаривал не с сыном, а с кем-то чужим, вроде тех, танцующих вокруг камней, к которым осторожный человек и близко не подойдёт.

– Не знаю, – ответил скрипучий голос. – Пришло в голову и сделал, – Колард собрался уходить.

– Твоя выручка… – остановил его отец.

На столе лежали заморские монеты, годные в переплавку или для обмена, малиновая ткань и два ножа с рукоятками из резного рога.

– Сохрани это, – пожал плечами Колард, но тут же, потеряв равновесие, ухватился за край стола. – Для чего мне богатство? У меня нет невесты, чтобы покупать ей свадебные подарки.

– А если тебе не нужно всё это, зачем же… – спросил стоявший поблизости Эрнан; его задело, что младший брат сделал такие прекрасные вещи, хотя раньше ничем особенным не выделялся.

– Не знаю, – Колард повернулся к брату. – Вероятно, для того, чтобы узнать, какую ценность они имеют для умного дельца. Кстати, отец, ты напомнил мне о моём долге, – он взял кусок тонкой ткани и маленькую золотую монету с ушком для цепочки. – Мудрая Женщина сделала для меня всё, что могла, – он немного помолчал. – А остальное пусть будет моей долей в семейном хозяйстве.

В сумерках он принёс свой подарок Дервине и положил на стол в её небольшой комнатке, где пахло сухими травами и настоями. Когда он вошёл, ручные животные разбежались.

Дервина достала из висячего шкафчика маску и протянула Коларду.

– Вот, я приготовила тебе… Она гораздо мягче той… Из хорошо выделанной кожи… – сказала она. – Я давно искала что-нибудь подходящее. У тебя была работа.

Колард сунул руки во внутренний карман куртки и достал последнюю из фигурок, принесённую Дервине. Это была статуэтка крылатой женщины с широко раскинутыми, поднятыми вверх руками. Если бы торговец, с жадностью скупивший остальные фигурки, увидел эту статуэтку, он купил бы её за любые деньги.

– Ты видел её? – Дервина протянула к статуэтке руку, но не коснулась.

– Как и всех остальных, во сне, – проскрежетал Колард, – а когда проснулся, решил изваять образ мечты. Мудрая Женщина, если ты и в самом деле мой друг, сделай так, чтобы я уснул и больше не проснулся.

– Ты же прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать, тогда моя слава целительницы пойдёт прахом. А ты не догадываешься, почему тебе привиделся такой сон? Какие места снились тебе? – в её голосе ощущалось нечто большее, чем простое любопытство.

– Мест, которых я видел, нет в Долинах, по крайней мере, в нынешних. А может человек видеть во сне далёкое прошлое?

– Собственное прошлое человек видит часто, но если ему дан талант, то он может увидеть и более далёкое прошлое.

– Талант! – Колард произнёс это слово, как клятву. – Какой талант?

– Колард, – Дервина перевела взгляд с него на статуэтку, – а раньше ты мог делать такие вещи?

– Ты меня не понимаешь. У меня есть только руки, и я отдал бы всё за прямую спину и за лицо, от которого бы не шарахались женщины.

– Ты никогда не позволял говорить о твоём будущем…

– И не позволю! – вскипел он. – Да и кто позволил бы, будь он на моём месте? А почему такой сон приснился именно мне, и как я воплотил мою мечту в эти фигурки… Видишь ли, мне кажется, тут дело в необычном металле, который я переплавлял в кузнице. В нём, вероятно, заключено какое-то страшное колдовство. А спросить было некого, ведь тот торговец больше не приходил сюда.

– Я уверена, что этот металл из какой-нибудь цитадели Древних, – сказала Дервина. – Хотя они бились не копьями и не мечами, а чем-то более сильным, ковать их они умели. Возможно, торговец случайно наткнулся, на остатки этого оружия.

– И что же? – спросил Колард.

– Человек пользуется такими вещами для удовольствия, делает их своими руками, носит с собой, вкладывает в них… ну, что-то вроде жизни. Это влияние может сохраняться много лет, но если неосторожный человек выпустит этот остаток эмоций, то они войдут в него и откроют…

– Понятно, – Колард провёл пальцами по чистой крышке стола. – Память других людей вошла в меня, пока я лежал больной и был открыт для неё.

– Вот именно! – закивала Дервина. – Вероятно, во сне ты видел Долины, какими они были до прихода вашего народа.

– А что хорошего в этом для меня?

– Не знаю. Но пользуйся, Колард, пользуйся этим! Неиспользованный дар вянет, и мир становится беднее.

– Мир? Что ж, так я смогу зарабатывать свой хлеб, и никто не потревожит меня. Очевидно, мне предназначено всю жизнь идти по тёмной дороге, никогда не сворачивая в гостеприимную дверь…

Дервина молча схватила его руку и повернула ладонь к свету прежде, чем он сумел её отдёрнуть. С силой кузнеца она намертво зажала её, наклонилась и принялась рассматривать линии на ладони.

– Не надо прорицаний! – захрипел он так, что сова встрепенулась и опустила здоровое крыло.