Сон на золе

Долго та продолжаться не могло. Я был измотан беготней, и сейчас держался на сплошном адреналине. Следовало заканчивать и побыстрее. Я намеренно открылся, и противник тут же на это среагировал. Удар сверху пришелся на косой обратный блок. Позволив трубе соперника соскользнуть и болезненно чесануть меня по бедру, я оказался достаточно близко от Гека и в нужной мне позиции. Словно разжатая пружина, мой «меч» рванулся по дуге, едва с него соскользнула труба оппонента. Мужик попытался вывернуться, но не успел, получив удар в сгиб колена. Едва он припал на одну ногу, я крутанул мечем для последнего удара. Целил прямо в голову. И это стало бы моим триумфом, если бы Гек снова не проигнорировал чувство боли и не закончил свой собственный удар.

Моя труба задела его голову лишь по касательной, а вот мне прилетело по ребрам, причем очень больно. Отшатнувшись, я сцепил зубы, стараясь не покрыть матом стоящих вокруг людей.

— Довольно, — раздался голос Бурого. — Я увидел, что хотел.

Улыбка главаря теперь выражала не только насмешку, но и полное удовлетворение происходящим:

— Это мы удачненько тебя встретили. Где хабар знаешь, сам не дурен, и вижу, что с мозгами. А если чутка подучить да попрактиковаться, можешь урвать годное местечко практически в любой бригаде.

— Босс, босс, а можно я тоже попробую? — чуть ли не прыгал от волнения помогавший мне недавно бугай.

— Тебя–то куда тянет, Гиря? Парень неплох, но ты ж его зашибешь с первого раза! На кой хер он нам мертвый? Пастырь тебя за такое не похвалит.

Пока мужики решали между собой вопросы, а я все еще молча кривился от боли, наконец–то объявилась Ева:

— Запрошенный анализ завершен. Вывожу полученные данные и комментарии.

Я ожидал увидеть короткую сводку, или очередной график, но ИскИн сделала контурную обводку некоторых частей тела окружающих меня людей.

— У каждого из присутствующих наблюдаются физиологические отклонения той или иной степени. В основном они незначительны. Необычные нательные рисунки мешают их распознать. Возможно, в этом и состоит ключевая роль всех этих начертаний.

Рассматривая обведенные места я действительно довольно быстро обнаружил то, что в довоенное время принято было называть уродством. Например, у бугая по кличке Гиря проглядывались лишние и совсем неправильные бугры «мышц» на плечах и над ключицами, а сзади возле позвоночника и таза проступали надутлости, напоминающие грыжи. У Чука с Геком наблюдалась асимметричность, и в некоторых местах наоборот виднелись впадины и вгибы. Первый еще отличался странным разрезом ноздрей, что я поначалу списывал на сломанный некогда нос.

У щуплого Дзыги, помимо общей худой и вытянутой конституции тела, отсутствовал мизинец на левой руке. Это я как–то проглядел. Причем его явно не срезали. Сам намек на существовавший когда–то палец постепенно стирался, превращая руку в четырехпалую. «Незапятнанным» оставался только Бурый. Либо же его косяки скрывались под жилеткой и штанами.

— Скорее всего изменения вызваны неконтролируемым процессом мутации. Причиной их могла стать окружающая среда, вода или пища. Где бы не жили данные люди, и чем бы они не питались, находиться с ними в одном обществе категорически не рекомендуется.

— Будто я горю желанием с ними побрататься, — мысленно проворчал я. — Другой вопрос, как выбраться из этой компании, и по возможности целым?

Тем временем Бурый успокоил самого массивного из своих людей, и вновь обратил на меня свои блестящие довольством глаза:

— В общем, Каин, главное, что я хотел тебе разъяснить, это то, что тебе может найтись неплохое место в нашей команде. У нас сплоченный коллектив. Правда полный соцпакет обещать не могу, сам понимаешь, — развел руками он, надменно улыбнувшись.

— Это вы меня так что, завербовать хотите? — спросил я, чтоб потянуть время, и делая вид, что все еще страдают от боли.

Собравшиеся вокруг мужики заржали в голос, а главарь ограничился лишь парой смешков:

— Можно сказать и так.

— А если откажусь?

— Уж поверь, — успокаивающе махнул рукой Бурый, — против воли у нас записывать в свои ряды не принято. Согласишься — милости просим, откажешься — дело твое. Зуб даю.

— Подумать–то можно?

— Хех, это вообще без проблем. Погостишь у нас, пообщаешься с Пастырем, а там уже решишь.

— Ну, звучит неплохо, — кисло улыбнулся я в ответ, встав и опершись на трубу. Возможно, там и шанс улизнуть появится.

— Вот и славно. Тогда собираемся. Гиря, пакуй.