Сон № 9

– Когда ты научился слушать, – ответила ручка госпожи Сёнагон, отточившая кончик пера на точильном камне остроумия своей первой хозяйки.

– Ну что, приступим? – предложило старинное бюро. – Госпожа Хохлатка с Питекантропом подойдут с минуты на минуту.

Литературный Козлик взял чистый лист бумаги. Снаружи, над долами, над горами, над тропическими лесами, над трущобами и над особняками, над степями и островами, по всем девяти сторонам света с туманного марева небес медленно, капля за каплей, струилось умиротворение. Действительность – страница. Жизнь – слово.

6. Кайтэн

Чайный зал «Амадеус» похож на свадебный торт. Пастельная сахарная глазурь, рюшечки-розеточки. Тетушка Толстосум удостоила бы его своей высшей похвалы: «Обворожительно». Что до меня, то я с удовольствием запшикал бы краской из баллончика все эти кремовые ковры, молочные стены и сливочно-нежные драпировки. Отель «Рига Ройял» я отыскал без особого труда, поэтому еще час гулял по Харадзюку, убивая время. Сонные продавщицы по холодку мыли витрины бутиков, цветочники поливали тротуар. Помешиваю лед в стакане с водой. Мой дед должен прийти через пятнадцать минут. Теперь слово «дед» получит для меня новый смысл. Странно, как легко слова меняют значения. Еще на прошлой неделе слово «дед» означало человека с зернистой фотографии на бабушкином семейном алтаре. «Его забрало море» – это все, что она рассказала нам о своем давно умершем муже. В местном фольклоре он остался вором и пьяницей, которого смыло с причала ночным штормом.

«Амадеус» – заведение такого класса, что в нем есть метрдотель. Он стоит за похожей на пьедестал конторкой у жемчужных врат, листает книгу заказов, дает распоряжения официанткам и перебирает пальцами, словно нажимая на невидимые клавиши. Интересно, где учат на метрдотеля? Сколько им платят? Пробую перебирать пальцами, но в тот же миг метрдотель устремляет взгляд на меня. Я сконфуженно прячу руки и отворачиваюсь к окну. За столиками по соседству жены состоятельных людей обсуждают секреты своей профессии. Бизнесмены изучают финансовую отчетность и стучат по клавиатурам лэптопов величиной с воробья. С потолочной фрески взирает Вольфганг Амадей Моцарт, окруженный трубящими в трубы маргариновыми херувимами. На вид он одутловат и нездорово бледен – ничего удивительного, что так рано умер. Нестерпимо хочется курить – у меня в кармане лежит пачка «Кларкс». Через панорамные окна Моцарту определенно открывается грандиозный вид. Токийская телебашня, «Паноптикум», парк Ёёги, где околачиваются старые козлы с биноклями. На высоченном хромированном кубе гигантский подъемный кран сооружает свою копию поменьше. Водонапорные цистерны, антенны, крыши. Сегодня погода вырядилась в хаки. Мерный звон серебряной ложечки о тонкий фарфор чашки – нет, это часы на каминной полке возвещают о том, что уже десять. Метрдотель кланяется и подводит ко мне пожилого человека.

Он!

Мой дед смотрит на меня – я вскакиваю, взволнованный, все заготовленные слова вдруг вылетают из головы, – и его глаза говорят: «Да, это я», – так смотрят, когда назначили встречу незнакомому человеку. Не могу сказать, что мы похожи, но и не могу сказать, что нет. Он опирается на трость; на нем темно-синий поплиновый костюм и галстук-шнурок с аграфом. Метрдотель проворно бросается вперед и отодвигает стул. Мой дед поджимает губы. Кожа у него болезненно-серая, в пигментных пятнах, и он не может скрыть, скольких усилий стоит ему ходьба.

– Эйдзи Миякэ, надо полагать?

Я кланяюсь ему на все восемь восьмых, безуспешно пытаясь подобрать нужные слова. Мой дед насмешливо возвращает мне одну восьмую.

– Господин Миякэ, прежде всего я должен сообщить вам, что я не ваш дед.

Я распрямляюсь:

– А.

Метрдотель удаляется, незнакомец садится, а я в замешательстве остаюсь стоять.

– Однако я пришел по воле вашего деда, чтобы обсудить то, что касается семейства Цукияма. Садитесь, юноша. – Он наблюдает за каждым моим движением – из-под набрякших век сверкает острый, как бритва, взгляд. – Зови меня Райдзо. Мы с твоим дедом знакомы не один десяток лет. Я знаю, кто ты, Миякэ. Именно я указал другу на твое сообщение в колонке частных объявлений. Теперь к делу. Как тебе известно, твой дед сейчас выздоравливает после серьезной операции на сердце. Первоначальные прогнозы врачей были чересчур оптимистичны, так что он проведет в больнице еще несколько дней. Поэтому я пришел вместо него. Вопросы?

– Мне можно его навестить?

Господин Райдзо качает головой:

– Твоя мачеха помогает ухаживать за ним в палате, и… как бы помягче выразиться…

– Она считает, что я – пиявка, которая хочет высосать из семейства Цукияма побольше денег.

– Именно. Признайся, у тебя есть такое намерение?

– Нет, господин Райдзо. Все, чего я хочу, – это встретиться с отцом.

Сколько еще раз мне придется это повторять?

– Твой дед полагает, что держать все в секрете – самый верный способ избежать подозрений со стороны твоей мачехи. Барышня! – Господин Райдзо пальцем подзывает официантку. – Гигантскую порцию коньяка, как обычно, пожалуйста. Что будешь пить, Миякэ?